Арма
Шрифт:
— Да, я мог смотреть, как Брайана растаскивают по частям мертвецы и при этом остаться инкогнито, — с упреком произнес Люмийский. — Мало ли кто обладает подобным колдовством. Никто не узнает.
— Хорошенько потрудилась, Альба. Позже тебя начищу, — сказал паладин, возвращая белый клинок в ножны.
— Ты это что, с мечом разговариваешь? — поинтересовался Герц.
— А ты видишь здесь еще кого-то, кроме нас? — задал встречный вопрос он. — И да, где Мэндокс?
— Остался возле привала, — сказал Рохан, рассматривая мертвого чернокнижника. — Так это его ты искал все это время? Выходит, мы выполнили поставленную задачу по спасению человечества?
— Не
Они еще долго сидели, обсуждая произошедшее. Мэндокс продолжал молчать, наигрывая какие-то мелодии, Рохан без умолку болтал и рассказывал множество историй и легенд, связанных с мертвецами, Мироэн и Герц завороженно слушали и изредка подначивали друг друга. Все оставалось неизменным, кроме одного — Брайан начал чаще улыбаться. Напряжение спало, и ему впервые за долгое время стало легче. Он стал на шаг ближе к исполнению желаемого.
Компания путников продолжила свои гуляния до самого рассвета. И хоть их дороги и разошлись, но это была явно не последняя их встреча…
Глава 45. День падения рода Люмийских
За скалистым пригорком показались соломенные крыши сельских домов и угодий. Дети следили за скотом на пастбище, мужчины возились с засеванием огородов, а женщины собирали ягоды во дворах и готовили обед. При виде знакомых пейзажей у Герца защемило сердце. Здесь всегда было светло и тепло. В этом месте люди были необычайно добры, любезны и не оставят хорошего человека в беде. Тут они выросли и стали теми, кем есть сейчас. Герои наконец добрались до Ланслайта.
Но они пошли в другом направлении. Люмийский не был готов к встрече с жителями, и на то было две причины. Первая — он не хотел, чтобы о его возвращении прознали раньше времени правящие деревней Калингемы. А вторая… Судя по словам Герца, спустя столько лет народ до сих пор был верен Люмийским и ждал возвращения последнего наследника этого семейства. Мироэн не хотел давать людям ложную надежду.
Обрушенные башни и крыши, пробитые ворота и сломанный мост, переброшенный через засохший ров, — вот что осталось от некогда величественного замка из бежевого камня. После того дня ничего не изменилось — разве что все замшело и заросло бурьяном.
Ступив во внутренний двор, Мироэн безоглядно прошел дальше, вовнутрь замка, затем вышел к главному коридору и двинулся прямо. Герц заметил, что его друг слегка дрожал и ускорил шаг настолько, что бродяга едва поспевал за ним. Пятна засохшей крови отпечатались на потемневших стенах, на полу в виде следов сапог и потолке. Ужас, который творился здесь в тот день, было невозможно представить.
За огромными дверями с изображением очерненного ангела находился тронный зал. Мироэн молчаливо зашел в него, и вот здесь его карие глаза смотрели более пристально и вдумчиво. В таких просторных чертогах Герц еще никогда не бывал. Почти все колонны были разрушены, а на уцелевших опорах висели порванные знамена семейства Люмийских. На уцелевших частях потолка можно было разглядеть выцветшие части какого-то рисунка или фрески. Все было похоронено под грудами каменных обломков, за исключением прохода, ведущего к мраморному постаменту. Мироэн заметил, что здесь не хватало одной вещи — родового трона, сделанного основателем семейства.
— Зачем ты меня сюда привел? — обрубил тишину Герц.
Приятель
— Ты ведь хотел узнать правду, — дрожащим голосом произнес принц. — Тот день практически ничем не отличался от других, за исключением одного важного для моей семьи события…
*
Каждый раз, когда с востока выкатывалось солнце, бежевый замок сиял, да так, что казалось, будто он был отлит из золота. Жители Ланслайта нередко называли его вторым солнцем, ибо даже ночью его стены ярко светились, источая поглощенный в течение дня свет. Его стены были толстыми и крепкими, тянулись ввысь на десяток метров, а башни с синими верхушками были еще выше и некоторые из них прорезались сквозь перистые облака. На флагштоки были надеты льняные полотна с вышитым на них гербом семейства Люмийских.
Окна одной из комнат выходили на восток. Проживавший там юноша был вечно недоволен тем, что его сладкий сон нарушали то назойливые голуби, стучащие по стеклу, то бьющие в глаза лучи. Юный принц отвернулся от ослепляющего солнца и вновь попытался уснуть, но оно с каждой секундой становилось все ярче и сильнее. Дошло до того, что он и вовсе упал с кровати.
Недовольно выругавшись, Мироэн понял, что деваться некуда. Он подошел к огромному шкафу и посмотрел в зеркало. Заспанные глаза, торчащие в разные стороны русые волосы, помятая белая рубаха и штаны. Принц не видел в своем неотесанном виде ничего плохого, в отличие от взрослых. В последнее время он был неопрятен, неаккуратен и стал часто прогуливать уроки. Собственно, сегодня он планировал сделать тоже самое.
— Та-а-ак… — вслух размышлял мальчишка. — На завтрак я приду… После него — скучные уроки грамматики и истории с тетушкой Роуз, затем обед, потом еще одно занятие… А ближе к вечеру… Черт, что-то важное. А что именно — забыл. Хм… Точно. Родители пригласили на ужин семейство Калингемов. Интересно, конечно, взглянуть на их сына, Мистэго, но… Думаю, и без меня справятся. Я же не король, мне можно и… Прогуляться…
Улыбнувшись самому себе, Мироэн залез в огромный шкаф и начал перебирать вещи. Туника, дублет, плащи, дорогая обувь и прочие наряды — он вытащил все, чтобы найти припрятанную на дне одежду для выхода за пределы замка. Принц никогда не показывал её ни родителям, ни прислуге. И только один человек знал обо всем этом.
Он надел старую рубаху и грязные штаны под низ обычной одежды и хотел было покинуть комнату, но дорогу преградила старушка в длинном розовом платье. Её седые волосы были связаны на затылке толстым пурпурным бантом. На шее, правой руке, в мочках ушей — везде сияли жемчужины. Уж эти украшения она любила больше, чем что-либо.
Морщинистое лицо тетушки Роуз могло излучать как доброту, так и строгость. Но, учитывая бардак, творившийся в покоях принца, на милость и доброту ему можно было не рассчитывать.
— Проснулся уже? А что это ты на себя натянул?! А ну-ка снимай немедленно! Сколько раз я тебе говорила, что выброшу эти тряпки! — встрепенулась она. — И что это за буря пронеслась по твоей комнате? Имени Мироэна Люмийского?
Мальчишка заметил, что не до конца скрыл одежду для прогулок под повседневным нарядом. Впрочем, он ей доверял — это она была тем самым человеком, который знал о его маленьком секрете.
— Я же просила тебя еще вчера, уберись в своей комнате! У тебя здесь кругом хаос! — продолжила та.