Армейские письма к отцу

Довлатов Сергей Донатович

Ничего нового, Донат.

Пиши. Позвони, пожалуйста, маме, передай ей поклон, скажи, что все в порядке.

Сережа.

Р. S. Привет Людмиле Ивановне и Ксюше. Получила ли она мое письмо?

С. Д.

38

24 ноября [1962. Коми — Ленинград]

Дорогой Донат! Я получил твое письмо, где ты пообещал разобраться в стихах про Дантеса и «Немало есть дорог». Но отзыва на эти стихи еще не получил. Жду. За Ксюшину карточку спасибо. В ближайшие два дня напишу ей.

В течение трех дней я не писал тебе по той

неприятной причине, что сидел на гауптвахте за избиение ротного писаря. Не побить его я не мог, и начальство понимало, что я прав, но для порядку намотали мне двое суток. Сидеть было весело, т. к., узнав об этом, Додулат немедленно нагрубил командиру взвода, нагрубил умышленно, и его посадили ко мне. Он всю ночь мучил меня философскими вопросами вроде того, что, может ли человек помнить момент своего рождения. Он уверяет, что помнит. Мы сочинили с ним одно стихотворение (в конце письма) и песню (художественной ценности не представляет).

Вся рота относится ко мне великолепно, все время просовывали мне под дверь папиросы и печенье, т. к. на «кичке» скверно кормят и нельзя курить. Они устраивали демонстрацию у моих дверей, и я был капельку Манолисом Глезосом. При этом они распевали песню нашу с Додулатом:

Мои друзья давно сидят на «кичке» Их выпускают только лишь в сортир Мои враги давно таскают лычки И каждый хер над ними командир.

И т. д.

Не сердись на меня и не пиши длинных отповедей, я все сам понимаю.

Стихотворение я написал о том же, о чем был стих «Разговор с командиром» [22] . Но я сделал над собой волевое усилие и заставил себя написать в другом ритме и иначе. Оно, по-моему, стало лучше. Это из стихов, посланных Светлане. Я хотел в нем затронуть тему благородной ревности. Светлана пишет часто, все стихи помещает в стеной газете пединститута и, кажется, даже мной гордится чуть-чуть.

Совершенно неожиданно выяснилось, что она хорошо рисует, я раньше никогда не встречал женщин, которые бы рисовали.

22

Стихотворение не сохранилось. Возможна и описка: «Разговор с конкурентом» («Встретились мы с ним…»).

Большой привет Люсе.

Будь здоров, не кури, плохо питайся (творогом, простоквашей), выздоравливай, три года готовь организм к грандиозной пьянке по случаю моего приезда.

Сережа.

ТВОИ ПИСЬМА

Светлане

Я в этих письмах каждой строчке верю, Но все же часто думаю о том, Кто для тебя распахивает двери И подает на вешалке пальто Он ходит где-то рядом, он спокоен, Стихов тебе не пишет, не грустит, Заговорит когда-нибудь с тобою, И яблоком случайно угостит. В трамвае переполненном однажды Уступит место, ты кивнешь в ответ, Он умный, он особенный, он каждый Кто мимо шел и обернулся вслед. От этих писем я теперь завишу, Я верю им, мне некого винить Но так боюсь всего, о чем не пишешь О

чем сама не знаешь, может быть.

С. Д.

39

[Осень 1962. Коми — Ленинград]

Дорогой Донат!

Мама пишет мне, что ты очень к ней внимателен. Я тебя за это очень благодарю.

Еще она пишет, что ты показал ей мои стихи, но я надеюсь, что ты не показал ей тех, в которых содержится намек на внезапную гибель.

Тельняшка мне пока вторая не нужна.

«Голубой паспорт» лежит дома в шкафу [23] . Присылать его мне не надо, но вообще прочти, я просто сейчас даже не помню, очень ли это было мерзко.

23

Ранний рассказ С. Д.

По поводу кальсон я знаю, что нам на днях выдадут теплые кальсоны. У меня все в порядке. В след[ующий] раз, когда я соберусь написать длинное письмо, то расскажу подробно, как ко мне относятся солдаты, потому что это интересно.

Всем большой привет. Стихов новых пока нет. Фотография у меня Лялина только одна, да еще газетная вырезка, которую видела мама. Причем на фотографии она хохочет куда-то в сторону и снимок мутный. У нее скоро каникулы. Она наверное приедет. Тут уж я с ней обязательно сфотографируюсь. Донат, она 162,5 см росту. Это не слишком много, но смешно и мило.

Будь здоров, Донат.

Сережа.

40

26 ноября [1962. Коми — Ленинград]

Дорогой Донат!

Я получил за эти два дня семь твоих писем. Книжечку тоже получил. У меня все в порядке. Я сейчас в конвое. Вторая тельняшка мне пока не нужна. Спасибо. Асидол тоже не нужен. У меня есть асидол. Вот так. Спасибо за стихотворение про птицу какаду. Оно мне нравится. Получил все твои отзывы о стихах, кроме последних:

1. «Я знаю, что лихие мастаки…»

2. «Я этим письмам в каждой строчке верю…»

3. «Жабин был из кулачья…»

4. «Я все это помню прекрасно…»

5. «Мне аплодировали охры…»

Из них только второе заслуживает внимания. Читал в «Огоньке» несколько стихов Рождественского. Мне кажется, что я их уже когда-то читал, но тогда они были лучше. Такое ощущение.

Посылаю тебе еще два. Первое — очень старомодное и напыщенное. Я таких больше не буду писать. Их очень тяжело сочинять, а когда готово и много затратил сил, то оказывается, что вышло скверно. Я его посылаю для контраста со вторым. Второе я написал под влиянием пошлого творчества Додулата, поэтому и помещаю перед ним несколько строчек из его песен, чтоб было ясно, откуда у меня такая тенденция, так сказать. Во втором есть слегка НЭПовский дух, но это специально, я старался не переборщить.

Будь здоров, хворай в меру.

Сережа.

РАВНОДУШИЕ

Да, можно скрыть и ненависть и нежность И зависть черную и даже тяжкий гнев, Но равнодушие всегда заметно мне, И скрыть его попытки безуспешны. Когда ты исчезаешь зыбкой тенью, Когда стихает легких платьев шум, Я мести, словно милости прошу, И ненависти жду, как снисхожденья.

ДАМСКОЕ ТАНГО