Армии света и тьмы
Шрифт:
– Так, так, так… уже познакомились, не так ли?
Сенна насторожилась, когда услышала, каким тоном говорит Лондо. В его словах был намек на веселость, но девушка мгновенно распознала в голосе императора фальшь. Сенна уже слишком хорошо изучила дворцовые нравы и поднаторела в искусств слышать то, что не было произнесено вслух. Она обернулась, и увидела, что приближается император, и его шаги были необычно медленными и размеренными. Совсем не такой бывала его походка, когда он пребывал в хорошем настроении.
– Да, Ваше Величество. Вы, как всегда,
– Это Трок, и он только что сказал мне, что стал вашим новым камердинером.
В коридоре повисла тишина. В конце концов ее нарушил голос Лондо, глухой, словно императору приходилось силой выдавливать из себя слова:
– Насколько я понимаю, дела обстоят именно так…
– А Дунсени?
И снова тишина. Лондо выждал долгую паузу, и наконец, ответил коротко:
– Его здесь нет.
Сенне показалось, что она уловила краем глаза, как на лице Трока промелькнула удовлетворенная улыбка.
– Я тут погулял по дворцу, Трок, - начал Лондо. Он подошел к юноше, сложив руки на груди, и продолжил.
– Знаешь ли, я давно уже не ходил вот так вот просто по своему дворцу. Захаживал только в несколько залов, которые кажутся мне… самыми уютными. Но сегодня я обошел весь дворец, и знаешь, что я заметил? Внушительное количество черных мундиров, какие обычно носят Пионеры Центавра. И самое страшное - внутри этих мундиров я заметил живых Пионеров! Причем некоторые из них стояли на весьма ответственных постах, вот как.
– Лондо кивнул Сенне.
– Ты тоже заметила это, Сенна?
По правде говоря, до сих пор Сенна внимания на это не обращала. Она вообще в последнее время мало обращала внимания на то, что вокруг происходит. Она уже вышла из того возраста, когда ей положено было заниматься с учителями. А участие женщин в жизни центаврианского общества было весьма ограниченным, и потому вдруг выяснилось, что ей просто некуда девать внезапно образовавшееся свободное время. Девушка в ее возрасте обычно занималась исключительно поисками своего будущего мужа, который был бы в состоянии обеспечить ей нужный социальный статус, однако такие вопросы Сенну совершенно не интересовали.
Потому все свое время она посвятила самообразованию. Поскольку у нее не было больше наставников, наполнявших ее ум новыми знаниями, Сенне пришлось самой заняться поисками информации, и теперь она с жадностью проглатывала любое печатное слово, которое попадало к ней в руки. Своими сердцами Сенна чувствовала, что ей выпало жить в такие времена, которые навсегда будут вписаны в летописи, а потому чувствовала, что ей необходимо ознакомиться, насколько это возможно, со всей предшествующей историей Примы Центавра. Она разбиралась со всеми философскими школами, концепциями познания, всеми мировоззрениями, выработанными мыслителями прошлого.
А теперь вдруг поняла, что увлекшись прошлым, все свое время посвятила вопросам, которые не имели никакой непосредственной связи с тем миром, который окружал ее в настоящем. И, пожалуй, подобное поведение с ее стороны можно считать очень глупым. Какой
Впрочем, одним из основных правил выживания в этом настоящем было никогда не выдавать, что ты знаешь и чего ты не знаешь. Если знание - это сила, то утаивание знания - или отсутствия этого знания - это еще большая сила.
– Да, Ваше Величество, - не моргнув глазом солгала Сенна.
– Я обратила внимание на… быстрое распространение Пионеров Центавра.
– И что ты думаешь по этому поводу, а?
– Что если понадобится какая-нибудь помощь, то никто во дворце по-прежнему ее не окажет.
Сенна и сама не понимала, что заставило ее высказать такое ехидное замечание, но по всей видимости, оно привело в восторг императора, потому что тот позволил себе громко рассмеяться, и объявил:
– Отлично сказано, Сенна! Просто отлично!
В то же время, и это не удивительно, слова Сенны нисколько не порадовали Трока. Впрочем, ему не было равных в умении держать все свои чувства при себе и не позволять им проявиться внешне. Он лишь слегка поджал губы - и это единственная реакция, по которой можно было судить о том, что он все-таки расслышал слова Сенны.
– Как она остроумна, наша юная леди, ты согласен, Трок?
– Безусловно, если таково мнение Вашего Величества, - осторожно ответил Трок.
– Прелестно, - и голос императора вдруг стал резким и желчным столь же внезапно, как до этого стал радостным.
– Как приятно сознавать, что мое мнение все еще имеет вес при решении некоторых вопросов. Трок, можешь подождать меня в моих покоях. Мне нужно обсудить с Леди Сенной несколько вопросов, которые касаются только нас двоих.
– Но, Ваше Величество, я… - машинально начал протестовать Трок.
Лондо даже и микросекунду не стал терпеть этого.
– Мне показалось, Трок, - чеканя слова, сказал он, - что ты не слишком хорошо усвоил, в чем заключаются обязанности камердинера, раз позволил себе хоть на долю секунды замешкаться в исполнении такого простейшего приказа, как удалиться в мои апартаменты и дожидаться там моего появления. Это что, слишком сложное задание для твоего пионерского ума?
Трок опять открыл было рот, но быстро понял, что император не только не ждет от него какого-либо ответа, но напротив, разумнее всего сейчас будет просто исполнить полученный ранее приказ. Он развернулся и молча закрыл за собой дверь.
В то же мгновение, когда дверь захлопнулась, Сенна повернулась к императору и воскликнула:
– Ваше Величество, и вы в самом деле так это и оставите!
– Оставлю что?
– поинтересовался Лондо с удивительно спокойным лицом.
– Люди приходят и уходят. Дунсени предпочел уйти.
– Я в это не верю. И вы не верите.
Лондо усмехнулся.
– А тебе известно, что в не таком уж далеком по меркам мироздания прошлом, народ Примы Центавра не верил, что наш мир может быть круглым?