Армии света и тьмы
Шрифт:
– Да, я знаю об этом.
– И разве наше неверие сделало мир плоским?
– Нет, - согласилась Сенна.
– Но какое это имеет отношение…
– На самом деле, Сенна… прямое, - Лондо положил руку ей на плечо.
– Есть битвы, в которых можно и нужно побеждать, а есть такие, в которые лучше не ввязываться. В первом случае, ничто не должно тебя остановить. А в последнем, ничто не должно тебя спровоцировать.
– Вы говорите, что…
– Я говорю, что наш мир можно считать огромной школой, и в этой школе ты выучишься гораздо большему, чем все то, что тебе преподавали
– Думаю… что я все поняла. Вы говорите о…
Лондо поднял палец и прижал его к губам Сенны.
– Нет, нет, нет, - призвал он.
– В великой школе жизни этот экзамен вовсе не является устным. Его принято сдавать молча. Какие бы мысли ни родились у тебя сейчас, лучше оставить их при себе. Учись действовать, а не говорить.
Очевидно, высказав все, что ему хотелось высказать, Лондо удовлетворенно кивнул, в большей степени самому себе, и собрался уйти в свои личные апартаменты.
А Сенна внезапно почувствовала, что сейчас она задаст императору еще один вопрос. Слова словно сами собой вырвались у нее, хотя она даже и не попыталась остановить их…
– Чего вы боитесь?
Сенна могла поклясться, что буквально глазами видела, как эти слова слетают у нее с губ. Она пыталась схватить их, пыталась вернуть их, затолкать обратно к себе в рот, но естественно, ничего не получилось. Лондо обернулся и устремил на нее тот твердый, подчас немигающий взгляд, который он нередко демонстрировал.
И к ее изумлению, ответил:
– Темноты.
Простота этого ответа вновь застала Сенну врасплох, уже в третий раз за последние несколько минут.
– Ваше Величество… По-моему, это не удивительно. В определенной степени все мы боимся темноты.
– Это верно. Это очень даже верно, - сказал Лондо, а затем погрозил ей пальцем и продолжил: - Но я - один из тех немногих, кто знает, почему мы все боимся темноты. Другие не знают. А если говорят, что знают, значит, они просто исключительные глупцы… или, наоборот, слишком много знают. И я возлагаю на тебя обязанность выяснить, кто из них относится к первым, а кто ко вторым.
– На меня?
– Сенна была теперь уже совершенно сбита с толку, и потому не нашла ничего лучше, чем спросить: - А как же вы?
– Я?
– фыркнул Лондо.
– Да я и в своих многочисленных имперских одеяниях даже разобраться не могу. Как же мне повезло… что теперь у меня есть Трок, который просто из кожи вон вылезет, чтобы не позволить мне сделать хоть один ложный шаг.
– Да. Теперь у вас есть Трок, - повторила Сенна, не в силах сдержать горечь в своем голосе.
– Между прочим, этот молодой человек еще не женат, Сенна, и у него интересные перспективы. Далеко не самая плохая партия.
Сенна не могла поверить своим ушам.
– Трок? Не может быть, чтобы вы это серьезно, Ваше Величество.
– А ты еще не задумывалась об этом, Сенна? В нашем обществе женщины могут добиться власти и влияния только через удачное замужество… Уцепившись за своего могучего партнера. Ты уже достигла такого
– У меня нет интереса к завоеванию влияния и власти, Ваше Величество.
– Вот ведь незадача, - тихо сказал Лондо, улыбнувшись.
– Я обращаюсь с подобными словами к тебе, а между тем ты - единственная во всем этом дворце, кто не интересуется влиянием и властью. За исключением разве что кухонного персонала.
– Он задумался на мгновение, а затем добавил: - Пожалуй, по размышлении я должен признаться, что погорячился насчет кухонного персонала. Они все смотрят туда же.
– Как бы мне хотелось, чтобы Тимов была здесь, - сказала Сенна.
– Мне тоже.
Сенна вопросительно взглянула на императора.
– Говорят, что она устроила заговор против вас. Это правда?
– Я не знаю, - ответил Лондо, и в глазах у него промелькнула тень сожаления, из чего Сенна заключила, что он ответил не совсем искренне.
– Это, должно быть, позорно - не позволять себе доверять никому из окружающих.
– Вы можете доверять мне, Ваше Величество.
– Да, - согласился Лондо, но в голосе совсем не было слышно согласия.
– А еще есть, к примеру, Трок, Дурла, прочие министры. И у всех у них свои собственные планы, все они перешептываются друг с другом, что-то обсуждают, затевают. Ведут между собой разговоры, в которые не собираются посвящать меня. А было бы здорово знать… о чем они там болтают. И очень жаль, что это невозможно. Что ж, спокойной ночи тебе, юная леди.
– Спокойной ночи, Ваше Величество.
Сенна смотрела, как император удаляется в свои личные покои, как дверь бесшумно закрывается за ним… и как ни старалась, не могла отделаться от впечатления, что он каким-то образом… уменьшился, поник…
И только много позже, когда Сенна уже легла в постель, ей снова вспомнились слова Лондо, и их истинный смысл, наконец, дошел до нее. Она резко села и с трудом поборола искушение броситься немедленно к императору, не взирая на поздний час, и спросить его, правильно ли она расшифровала его послание. Но затем поняла, что поступить так значило подрезать на корню возможность оказать ему ту помощь, о которой он просил, если только она правильно поняла его намеки. Поэтому она, наоборот, приказала себе снова лечь, хотя и знала, что не сможет больше заснуть. Сердца бились тревожно в ее груди…
Лондо лежал на кровати, глядя на потолок, скрывшийся во тьме. И, как всегда, чувствовал, что темнота в ответ глядит на него.
– Ты снова здесь, - сказал он резко.
Что-то шевельнулось возле стены, и одна из теней отделилась от остальных. Дракх, которого звали Шив’кала, медленно приблизился к императорскому ложу и остановился в нескольких футах от него.
– Мы всегда здесь, - сказал Шив’кала.
– Так я и думал. Что ж… В какой мере вы приложили руку ко всему этому?