Армии света и тьмы
Шрифт:
Очевидно, ему это удалось, хотя Гвинн показалось, что она по-прежнему замечает следы скорби в его глазах.
– Где он?
– Ты так спешишь, что не хочешь даже вспоминать о правилах вежливости, Гвинн?
– Добрый вечер, Финиан. Где он?
– Наверху.
Гвинн последовала за Финианом по узким лестничным пролетам, ступеньки скрипели у нее под ногами. Запах сырости висел в воздухе; видимо, неподалеку была какая-то протечка. Гвинн также слышала, как повсюду в стенах шебуршатся какие-то вредители. Это строение она бы уж точно не стала использовать в качестве
На верхней площадке ей пришлось слегка нагнуться под низкими стропилами и перешагнуть через лужу грязи, и тогда они оказались в маленькой комнате, в которой сидел Гален. Перед ним находился голографический экран, изображение на котором постоянно менялось. Очевидно, решила Гвинн, на нем отображается сигнал с некоей портативной видеокамеры. В руке Гален держал некий маленький черный объект, который слабо мерцал в сумраке комнаты. Гвинн сразу же определила его как записывающее устройство, где сохранялись все образы, появлявшиеся на голографическом экране.
– Он вошел?
– спросила Гвинн.
Гален кивнул.
– И при этом, пока что никаких неприятностей. Хотя, конечно, вечер еще только начался.
– Если его засекли, то правильнее будет сказать, что, наоборот, день уже завершился, - уточнил Финиан.
– Он знал, что рискует, - сказала Гвинн.
Глаза Финиана сузились.
– А если и знал, что из того? Значит, нас тогда уже ничто не должно волновать? Скажи мне, Гвинн, насколько далеко простирается твое хладнокровие?
Гвинн почувствовала, что ее терпение подвергается жестокому испытанию, и прилагала все усилия, чтобы сохранить самоконтроль.
– А теперь послушай меня, Финиан…
Ее оборвал резкий голос Галена:
– Будет лучше, если вы оба помолчите.
– Он внимательно всматривался в голограмму.
– Вир… пока ничего. Продолжай осмотр. Если замечу что-нибудь, требующее дополнительного изучения, я тебя сразу проинструктирую. Все понятно?
Голографическое изображение сдвинулось вверх и снова вниз. Должно быть, Вир кивнул.
Воцарилось молчание, а затем Гвинн тихо сказала:
– А ведь на самом деле он очень храбрый.
– Он делает то, что должен, - ответил Гален.
– Ни больше, ни меньше.
– Как и все мы. Это напомнило мне еще об одном вопросе, Гален… Что слышно о странствиях «Эскалибура»(13)? Капитан… Как там его зовут?
– Гидеон.
– Он в курсе, что вы появляетесь здесь, когда исчезаете с его корабля?
– Нет. И не думаю, что его это волнует. Учитывая ситуацию на Земле, у него есть сейчас более неотложные дела, чем заботы о моем местонахождении.
Вновь все умолкли, а голографическое изображение тем временем продолжало меняться. Затем оно замерло. Вир зачем-то остановился. Гален склонился вперед и сосредоточенно сказал:
– Вир Котто. Ты слышишь меня? Все в порядке?
Никакой реакции не последовало.
– Вир, - повторил Гален, на этот раз с большей настойчивостью.
– Вир, с тобой…
Но внезапно изображение вновь начало перемещаться. Оно несколько раз быстро помоталось из стороны в сторону, словно Вир вдруг задергался всем телом. А затем направилось вперед…
Гален впервые позволил напряжению, которое он, должно быть, все таки испытывал, проявиться внешне. Он откинулся на стуле и тихо вздохнул, но затем, собравшись, продолжил наблюдать голографическую картинку, проявляя не больше эмоций, чем каменное изваяние.
Гвинн, тихо, так, что, пожалуй, с трудом могла сама себя расслышать, спросила:
– Как ты думаешь, кто-нибудь подозревает, чем сейчас занимается Вир? Что он шляется там не из праздного любопытства?
– Если бы они заподозрили это, - так же тихо ответил Гален, - то скорее всего, Вир был бы уже мертв.
– А он об этом знает?
– спросил Финиан.
Гален спокойно посмотрел на него.
– Будем надеяться, что нет.
И тут вдруг Гален резко выпрямился, словно в него ударил разряд электричества.
– Вир!
– закричал он.
– Не заходи в эту комнату! Там что-то есть… Там что-то страшное!
Что-то было не так. Вир явно больше не слышал инструкций техномагов. Напротив, он направлялся именно в ту комнату, против которой пытался предостеречь его Гален.
– Он не слышит, - констатировал Гален.
– Они знают. Наверняка они знают, - сказал Финиан.
– И мы ничего не можем поделать, чтобы спасти его.
Всего несколько часов назад, Вир, не веря собственным глазам, обнаружил, что снова находится во дворце, в центре придворной круговерти. Толпа суетилась и кружилась вокруг, в точности, как ему запомнилось с прошлых посещений. В Главном Зале проводилось некое сборище, и Виру показалось, что Дурла и его приспешники от всей души наслаждались участием в нем.
Вир несколько смутился, когда понял, что едва ли не все знакомые ему лица отсутствуют. Лорды Тила и Суркел, Министр Даку, Старший Министр Суласса… даже старый Моркел пропал, а уж он-то был при дворе всегда. Моркел ухитрился выжить даже при Картаже, а это уже само по себе свидетельствовало о недюжинных способностях лорда. Но теперь все они исчезли, все до единого, и вместо них зал заполонили неприятные личности, очевидно, хорошо знакомые друг с другом, и все без исключения пребывавшие в большой дружбе с Министром Дурлой.
Дурлу, в свою очередь, казалось, больше всего заботило то, как себя чувствуют в этом зале Вир и Мэриэл. Он подводил к ним придворных, одного за другим, министров, канцлеров, нескольких Пионеров Центавра, и все они проходили перед Виром и Мэриэл нескончаемым потоком, от которого начинало рябить в глазах, и Вир подумал, что ему ни за что не удастся удержать в памяти всю эту череду лиц и имен.
Мэриэл, в свою очередь, была само очарование. Как бы ни пытались на нее навесить клеймо отвергнутой жены императора, оно явно не приставало к ней, особенно теперь, когда все видели, какие усилия прилагает Дурла для того, чтобы Вир и Мэриэл освоились в кругу придворных. Виру казалось, что Дурла твердо намерен продемонстрировать Мэриэл, каким уважаемым и могущественным он, Дурла, стал.