Армии света и тьмы
Шрифт:
– О, незачем тебе беспокоиться о таких вещах…
– Мне всегда хотелось научиться разгадывать тайны женского ума, Ваше Величество, - сказал Дурла, и на лице его появилось нечто настолько близкое к улыбке, насколько этот ужасный человек способен был изобразить.
– Что ж, - сказал я, потирая руки, словно мне очень приятно было поговорить на эту страшно интересную тему, - Мэриэл преклоняется перед людьми, обладающими властью. И в Вире, как я полагаю, она видит именно такого человека, поскольку он в течение долгого времени был близок ко мне. Мэриэл всегда будет стремиться отомстить мне, поскольку я оказался в ее глазах, понимаешь ли, кем-то вроде ангела смерти. Таковы уж женщины; когда
– Я готов держать пари, что если Мэриэл найдет способ появиться здесь, при дворе, чтобы добиться чего-то вроде успеха, а затем выставить этот успех напоказ перед моими глазами, что ж… в этом случае она от счастья почувствовала бы себя словно в раю. Ее сердца преисполнились бы радостью… не говоря уж о страсти, которую испытал бы на себе тот мужчина, который предоставил бы ей такую возможность. Но, увы! То, о чем мы говорим, это такие глупости! Я просто напрасно трачу твое время, Дурла, когда у тебя, я уверен, множество не в пример более важных государственных дел.
– У меня… всегда найдется время для обсуждения вопросов, которые вы считаете достойными обсуждения, Ваше Величество.
Его голос звучал сейчас подобострастно. Когда-то в давние времена Дурла всегда говорил таким тоном. Правда, в последнее время, в соответствии со своим резко возросшим статусом, он научился произносить свои речи самоуверенно и властно. Но сейчас в нем проглянуло что-то от старого Дурлы.
Учитывая все это, по моим прикидкам, должно было пройти не более десяти дней до того момента, когда он отправится на Вавилон 5, чтобы повидаться с Мэриэл. Правда, я немного волновался из-за того, что совершенно не мог представить себе, как развернутся события после этого визита. Потому что, по правде говоря, Дурла не относился к числу тех людей, которые могли понравиться Мэриэл. Это я знал наверняка. Да, он добрался до вершин власти, а Мэриэл была падка до людей, обладающих властью и могуществом, это все верно. Но ведь на самом-то деле Дурла был всего лишь марионеткой.
Сам он об этом, конечно, даже и не подозревал. Но вот Мэриэл наверняка это почувствует. Она обладает удивительным чутьем на власть, и ее инстинкты безошибочно подскажут ей, что Дурла - это всего лишь пустышка, за ним стоит кто-то другой (или другие), кто и обладает настоящей властью. А раз так, то Дурла будет ей неинтересен, хотя она, возможно, даже и сама не сможет до конца понять, почему же он ей неинтересен.
Я понимаю, что на сей раз вооружил Вира лишь крайне скудной информацией. Слишком многое ему предстоит домысливать и доделывать самому. Тем самым я предоставил ему возможность проявить себя, но не более чем возможность. Практически все он должен сделать сам, и я не в силах ничего подсказать ему. Я даже не знаю точно, в каких именно отношениях он состоит сейчас с Мэриэл, но могу только догадываться, что эти отношения несколько неестественны. И я не думаю, что Мэриэл перенесет свою «любовь» на Дурлу, если только не будет абсолютно уверена, что это каким-то образом позволит ей добраться до власти.
Так что Вир должен сам догадаться, что я даю ему шанс найти способ вернуться на Приму Центавра. Дурла появится на Вавилоне 5, чтобы отыскать возможность вернуть на Приму Центавра Мэриэл, а Вир должен будет не только подсказать ему такую возможность, но и обеспечить, что он сам станет частью этой сделки.
Так что, получается, я устроил ему что-то вроде испытания. По правде говоря, я совершенно не представляю, готов ли Вир к нему или нет. Но я начинаю, в определенной степени, верить в Судьбу. Если ему суждено вернуться на Приму Центавра, значит, он найдет способ. Но если не суждено, что ж, нет, так нет.
Так или иначе, Дурла отправился на Вавилон 5, и Дурла вернулся…
И
Мне кажется, сейчас я уже мог бы позволить себе гордиться Виром и его действиями. Но, как это ни покажется странным, я не уверен, действительно ли стоит этим гордиться. Если мужчина смог завести Мэриэл так, что та всем и каждому твердит о своей вечной преданности этому мужчине, то его, пожалуй, следует опасаться. Я надеюсь, что не оказал самому себе медвежью услугу. Будет некая ирония в том, что я, пытаясь заручиться дополнительной поддержкой, вместо этого завел свою погибель прямо в собственное логово. В конце концов, я всегда считал, что погибну от рук Г’Кара. И никак не мог ожидать, чтобы мой величайший враг явился ко мне в личине моего лучшего друга.
Впрочем, Судьба имеет обыкновение делать свой выбор, не считаясь с нашим мнением.
Глава 8
Поначалу Гвинн охватили сомнения, что она явилась в нужное место.
Она проделала долгий путь по улицам Гхеханы, самого неприглядного района на всей Приме Центавра, и уж без сомнения, худшей части столичного города. Маскируя свое присутствие с привычной легкостью, Гвинн без задержек дошла до нужного места. Не то, чтобы она была невидима. Но все, кому случалось бросить взгляд в ее сторону, просто не замечали ее; их взгляд скользил мимо, не отмечая никаких следов ее физического присутствия.
Это, однако, срабатывало не всегда. В Гхехане было слишком сумрачно, тени лежали повсюду вокруг нее. Как бы ни была Гвинн уверена в своих способностях, ей приходилось теперь уделять слишком много внимания тому, чтобы следить, не двигаются ли эти тени. И это не было паранойей с ее стороны. Дракхи, похоже, обладали способностью прятаться и выныривать из сумрака с тем же мастерством, что и их ушедшие за Предел хозяева. У Гвинн было очень нехорошее предчувствие, что Дракхи смогут без проблем обнаружить ее пребывание здесь.
Она остановилась возле здания с нужным адресом - где, как предполагалось, ее будет ждать Гален. Она положила руки на парадную дверь и закрыла глаза, чтобы не мешать своему разуму просканировать окрестности. Да. Да, Гален определенно был здесь, внутри. Она почувствовала магическую энергию, источником которой мог быть лишь он один.
Но дверь была заперта. Впрочем, она оставалось преградой для Гвинн лишь столько времени, сколько понадобилось для того, чтобы отдать короткий приказ:
– Откройся!
Дверь немедленно послушалась ее и отъехала в сторону. Интересно отметить, что эта дверь не была автоматической, и на всей Приме Центавра нашлось бы сейчас лишь трое людей, способных открыть ее, просто отдав соответствующий приказ. Одной из этих троих была Гвинн, второй находился сейчас внутри, и третий, насколько она понимала, скорее всего, тоже был там.
Она не ошиблась в своих расчетах. Когда дверь открылась, прямо перед собой Гвинн увидела Финиана, который поклонился ей, взмахнув своим плащом. Каким бы раздражающим ни бывало иногда поведение Финиана, Гвинн обрадовалась встрече с ним. Финиан долгое время пребывал в подавленном состоянии, тяжело переживая смерть Кейна, своего давнего и очень близкого друга. Дело зашло настолько далеко, что состоялся даже некий разговор касательно места Финиана в сообществе техномагов. В конечном счете, за Финиана высказался Гален, что показалось Гвинн очень странным. Нельзя сказать, что Гален провел много времени с Финианом - наоборот, они почти и не виделись ранее, и насколько ей было известно, вряд ли перемолвились друг с другом хотя бы десятком слов. И тем не менее Гален выступил в защиту Финиана столь страстно, что было единодушно решено дать юному магу какое-то время, чтобы прийти в себя.