Армия генерала Власова 1944-1945

Александров Кирилл Михайлович

Казачий полк представлял собой кадры несостоявшейся казачьей дивизии. 8 марта Главное управление СС санкционировало создание Отдельного казачьего корпуса под командованием генерал-лейтенанта А. Г. Шкуро. На должность командира 1 -й дивизии был приглашен Бородин, а на должность начальника штаба - полковник Е. В. Кравченко. Учебный лагерь 1-й ди-218 визии развернулся близ Дабендорфа. Но сильные бомбардировки Берлина и окрестностей плохо влияли на создание казачьего соединения. К концу марта возникла лишь «волчья» сотня есаула Беспалова. В конце марта ~ начале апреля Бородин вместе с подчиненными выехал в район Линца (Австрия) и там вошел в подчинение Туркулу уже в качестве командира полка. Шкуро уехал в 5-й казачий запасной полк (более 3 тыс. казаков),

стоявший в резервном лагере в Цветле (Австрия). Этот полк не вошел в состав войск КОНР. 23 мая генерал Шкуро походным маршем вместе с полком (3647 чинов) прибыл в Лиенц в штаб Доманова и присоединился к Казачьему Стану уже после завершения войны. Бородин располагал необходимым личным составом для развертывания полка, так как в марте офицеры-вербовщики Шкуро завербовали в его несостоявшийся корпус, по некоторым сведениям, до 4 тыс. человек из числа казачьих беженцев, находившихся в Германии.

В середине апреля началось формирование еще одного сводно-пехотного полка, командиром которого стал полковник В. А. Кардаков (в 1941 - подполковник, начальник артиллерии 280-й стрелковой дивизии). Если на формирование первых двух полков поступали преимущественно добровольцы из диаспоры, то на комплектование полка Кардакова обращались разрозненные группы советских граждан и эмигрантов, покидавшие Вермахт. В частности, так в группу Туркула попала часть чинов из 2– го батальона 212– й (?) народно-гренадерской дивизии, где вместе с воспитанниками «Гитлерю-генд» и австрийцами служили и около 100 советских граждан, преимущественно украинцев. На вооружении у подчиненных Туркула находились только личное огнестрельное оружие и гранаты, пулеметов насчитывалось крайне мало, артиллерия отсутствовала. Нерянин указывает на то, что группа была вооружена ручным огнестрельным оружием на 40-50% и имела

6-10 станковых пулеметов.

В апреле в состав Зальцбургской группы юридически вошел особый отдельный полк СС «Варяг» (РгетчИщеп 88– Ке^тел!: «\Уап৻ или Ег$1е 88– 8опбегге§1шеп1 «\Уагае§ег»), оперировавший в Словении под командованием полковника Вермахта

М. А. Семёнова (в 1917 - Гв. штабс-капитан Егерского полка, полковой адъютант). Активный участник русских монархических легитимистских организаций М. А. Семёнов весной 1942 г. в чине СС гауптштурмфюрера приступил к формированию в Белграде'отделы-юго батальона (600 чел.) в составе трех рот, пополнявшегося выпускниками русских учебных заведений, военно-училищных курсов РОВС, членами организации «ЗБОР» Д. В. Лётича и др. Сформированный батальон использовался для охранно-полицейской службы и борьбы с партизанами Тито. С весны 1943 г. Семёнов тесно сотрудничал с представителями политической разведки Имперского Главного управления безопасности и в лагере СД Зоннеберге (южнее Эрфурта) подготовил две группы парашютистов, заброшенных в советский тыл. Осенью 1943 г. в том же лагере Семёнов приступил к формированию особого отдельного полка «Варяг» из эмигрантской молодежи и советских военнопленных. Содействовал Семёнову немецкий комендант лагеря СС штурмбанфю-рер В. Курек.

В январе 1944 г. на фронт против частей НОАЮ убыл 1-й батальон майора А. Орлова. Летом 1944 г. в Словению прибыли 2-й и 3-й батальоны, штаб полка разместился в Любляне (западнее Загреба). С началом активных боевых действий против партизан полк перешел из подчинения СС в Вермахт и принимал непосредственное участие в ряде кровопролитных боев против титовцев, показав хорошие боевые качества. В апреле полк «Варяг» оперировал в районе Любляны , имел в своем составе три пехотных батальона, минометный взвод, диверсионно-парашютную команду, отличное снабжение и насчитывал не менее 1,2 тыс. (по другим сведениям-до 1,5 тыс.) чинов. Вооружение соответствовало вооружению пехотного полка Вермахта.

Положение Зальцбургской группы в апреле 1945 г. нельзя признать

благоприятным. Ее три полка только формировались и испытывали серьезную нехватку вооружения и боеприпасов, наиболее боеспособный и обстрелянный полк «Варяг» находился в Словении и никакой связи с Зальцбургом не имел. Все же группа генерал-майора А. В. Туркула состоялась и, 220

несомненно, имела перспективную боевую ценность. Общая численность группы составляла 5,2 тыс. человек. По штатам и структуре она примерно соответствовала пехотной бригаде, поэтому есть основания называть ее «бригадой Туркула».

Некоторые перспективы усиления частей КОНР зимой-весной 1945 г. носили откровенно экзотический характер. Наиболее специфическая из них, по нашему мнению, связана с малоизвестным заявлением одного из руководителей Бюро по делам российских эмигрантов (БРЭМ) в Маньчжурии генерал-лейтенанта Г. М. Семёнова. В конце 1943 г. Семёнов возглавил объединенные российские воинские отряды на территории Маньчжоу-Го (6 тыс. чел.), Захинганский казачий корпус генерал-лейтенанта А. П. Бакшеева (5 полков, 2 дивпзиона, одна отдельная сотня) и прочие военные и полувоенные подразделения из представителей русской диаспоры.

В январе 1945 г. Семёнов сделал заявление о предоставлении своих формирований в распоряжение генерала Власова. Генерал Трухин на страницах личного дневника в записи от 17 января 1945 г. оценил силы Семёнова на дальневосточной границе с СССР в 60 тыс. человек (!). Такая оценка нам кажется преувеличением. Учитывая сведения о численности русской диаспоры на Дальнем Востоке в 1937 г. (по данным лорда Д. Симпсона — 94 тыс. человек, зарегистрированных в качестве таковых местной администрацией) и возможные мобилизационные ресурсы, вряд ли Семёнов мог располагать больше чем 20 тыс. человек, но и эта цифра значительна. Перспективы ак

тивного привлечения японскими военно-политическими кругами русских белогвардейцев к боевым действиям в случае военного конфликта с СССР не являлись тайной. Трухин, судя по записям в личном дневнике, планировал использовать каналы Семёнова для заброски на Дальний Восток власовских пропагандистов и организаторов повстанческой деятельности.

Кроме того, на первом же допросе 4 мая 1946 г. Г. Н. Жи-ленков (в 1941 - бригадный комиссар, член Военного совета и армии Западного фронта) показал о существовании зимой

1945

рик>

г. планов переброски власовских эмиссаров в Маньчжу-Для организации более устойчивого контакта с Семсно-

вым. В числе эмиссаров Жнленковым назывались начальник Информационного бюро ГУП КОНР поручик Н. В. Ковальчук, редактор Информбюро подпоручик В. М. Харчев и др.

Интересно, что независимо от планов лидеров КОНР осенью 1944 г. в Шанхае группа русских эмигрантов по собственному желанию решила создать Бюро уполномоченного А. А. Власова на Дальнем Востоке. Инициатива создания Бюро принадлежала В. М. Воздвиженскому, Ю. П. Сёмову¹⁰ и еще нескольким лицам. Группа Воздвиженского пыталась установить контакт с КОНР через германских дипломатических представителей, но безрезультатно и ее деятельность ограничилась тем, что участники группы раздали в русской диаспоре в Шанхае около 5 тыс. экземпляров листовок с власовскими воззваниями и еще около 1 тыс. расклеили в людных местах. Весной 1945 г., опасаясь резкого противодействия советских дипломатических кругов, группа была вынуждена прекратить активную работу.

Разработка «маньчжурских планов» может служить лишним доказательством попыток КОНР утвердиться в качестве общероссийского объединенного антисоветского центра, хотя представить себе их реализацию в военно-политической обстановке весны 1945 г. практически невозможно. Наиболее значительное и реальное усиление формирований КОНР принесло завершение борьбы власовцев за переподчинение казачьих корпусов: формально числившегося с 4 ноября 1944 г. в составе ваффен СС XV казачьего корпуса и Отдельного казачьего корпуса в Северной Италии.