Аромат грехов твоих. История одной убийцы

Соул Диана

Так и добрались.

Я планировала расстаться с Ричардом у калитки, но он настоял проводить до самых дверей дома, ссылаясь на опасность льда на садовой дорожке.

Лишь у самого порога я решила полюбопытствовать:

– У вас тоже проблемы с кашлем, детектив? – кивая, на его покупки.

Он лишь улыбнулся.

– Отнюдь, бог миловал. Однако в детстве мать лечила мои болячки именно этими народными средствами.

Я вопросительно изогнула бровь, а Лорн не отвечая дальше, принялся стучать во входную дверь, которую открыла

матушка.

– Детектив, – расплылась она в улыбке скорее из вежливости. По ее потухшему взгляду и обострившимся морщинками, я поняла, что дела с Эмили обстоят совсем не оптимистично. – Что-то случилось?

– Добрый день, мисс Клейтон. У меня все в порядке, не переживайте, – он взял не долгую паузу.э, а после продолжил, – Я прослышал о болезни вашей дочери, и не мог остаться безучастным, – пакет с травами был буквально всучен матери в руки. – Я конечно не врач, но эти средства могут помочь, малышке.

Ничего не понимающая матушка осоловело захлопала глазами.

– Что это?

– Травы, ничего вредного. Я побоялся вручать их Розалинде. Ваша дочь слишком горда, чтобы принять помощь

Я густо покраснела от его слов. Именно так и было. Не приняла бы.

Лорн же нашел другой способ, всучил пакет матери.

– Благодарю, – рассеянно протянула она, все ещё не до конца осознавая произошедшее.

– Абсолютно не за что, вы можете рассчитывать на меня в случае необходимости.

– Это весьма любезно с вашей стороны, детектив Лорн, – в голосе матушку проявились ноты истинной радости, а косой взгляд в мою сторону, заставил уже меня недобро прищуриться.

Едва полицейского удалось проводить, матушка завела старую песню:

– О, Роуз. Этот Ричард так любезен. Ты бы все же присмотрелась к нему внимательнее, он явно неравнодушен к тебе.

“Я и так вынуждена присматривать за ним чересчур внимательно”, – мысленно огрызнулась, а вслух произнесла:

– Женихи последнее, о чем я могу сейчас думать. У нас есть проблема куда поважнее, а именно болезнь Эмили и отсутствие денег на ее лекарства.

Стоило мне озвучить сумму, запрошенную аптекарем, мать стала бледнее мела.

– Десять тысяч, немыслимо! – воскликнула она. – У нас нет подобных денег.

– И я это прекрасно осознаю, – скупо обронила в ответ, выставляя на тумбочку возле лежащей на кровати сестренки купленные в аптеке микстуры. – Быть может, нам стоит попросить доктора выписать что-нибудь подешевле? Должны же существовать аналоги?

– У нас едва на еду есть деньги, – всплеснула руками Бриттани, – Новый вызов доктора так же обойдется в энную сумму.

Я устало опустилась рядом с сестрой. Было, о чем подумать.

– Неужели ничего не осталось из тех денег, которые неизвестный поклонник перевел на счёт Бри? – припомнила я гонорар за своё “позирование” художнику.

Все же там была немалая сумма.

– Увы, Роуз, – мать развела руками. – Больше половины ушло на погашение долгов, а остаток разошелся со временем.

–

Нужно было экономить, – буркнула я себе под нос, так чтобы матушка не услышала. Обстановка и так была натянутой, не хватало нам ещё рассориться на ровном месте. – Кто-нибудь может одолжить нам требуемую сумму?

Матушка понуро опустила голову:

– У меня остались друзья в столице, но ты должна понимать, что это займет немало времени. Пока письмо о просьбе дойдет до адресата, затем обратно… несколько дней минимум.

– Слишком долго, – я встала с кровати и решительно направилась на выход из комнаты. – Я к Мишелю Лонтье. Он многим обязан нашей семье. Думаю, его гонорары позволяют одолжить десять тысяч дамам, попавшим в беду.

Меня никто не останавливал. И так было понятно, что самостоятельно этих денег нам за несколько часов не заработать, и даже продать нечего. Семейные драгоценности, и те, давно заложены.

Выйдя на улицу, я в очередной раз прокляла погоду и чертов лёд на дорожках. Однако в этот раз все было не столь плохо. Дворники уже рассыпали песок, и теперь я могла вполне уверенно шагать по городу, не боясь разбить нос.

Через полчаса ходьбы, я добралась до логова Мишеля и требовательно стучалась в его двери.

Открыл он мне не сразу, я даже начала опасаться, что его нет дома, но через пять минут изнутри послышались звуки, а ещё через пять – створки распахнул заспанный Лонтье. Весь его вид говорил, что ночью он не спал, а лег хорошо если под самое утро.

– Простите, прекрасная Розалинда. Я рисовал картину, – оправдался он, спустя некоторое время, пригласив меня внутрь. – Ждал месяц нужную фазу луны, не мог упустить момент.

Мы зашли в мастерскую, которая служила художнику и гостиной, и столовой одновременно, а иногда ещё и спальней. Там на мольберте действительно стояло свежее полотно, местами сверкая мазками непросохшей краски.

Я невольно залюбовалась пейзажем: полная луна, на фоне иссиня-черного неба. Ее желтоватые отсветы на темных тучах и… Волки. Два зверя: волчица, стоящая на холме, задравшая голову и воющая на луну. В ее глазах отражался жёлтый свет полного месяца, придавая им сходство с янтарем. И волк. Он сидел у подножия горы и грустно взирал на хищницу. Была в его взгляде какая-то безнадежность и обреченность, словно смотрел он не на самку, а на недоступную богиню…бесконечно далёкую и непостижимую, как и сама луна.

– Завораживающе жутко, – призналась я Мишелю. – До мурашек по коже.

– Значит, я старался не зря, – довольно выдохнул он. – Любые сильные эмоции – лучшая награда для творца.

– Надеюсь, заказчику понравится.

– Я надеюсь на это не меньше, – Лонтье улыбнулся. – Что привело вас ко мне, баронесса?

Я немного скривилась от его официального тона.

– Отбросим формальности, мы ведь прекрасно общаемся на “ты”. Я пришла просить о помощи, Мишель. Нашей семье больше не к кому обратиться.