Аромат крови
Шрифт:
Когда надо, Родион бывает красноречив. Он буквально не давал купцу рта открыть. Аргументы требовали тщательного взвешивания. Толбушин давно привык обвешивать сам, но тут не мог понять: где же подвох? Не может нормальный человек отказаться от такого счастья, как его дочь.
– Разговор у нас прямой, так что не обижайтесь… – предупредил Кондрат Филимонович. – Я ведь торговлей занимаюсь, людей насквозь вижу. Но вот тебя, Родион Георгиевич, понять не могу. Вроде не врешь, а какая тебе с этого благородства корысть? Отвечай как есть, все равно не обманешь.
– Свобода дороже льна с коноплей, – честно признался Родион.
Как ни старался купец раскусить загадку, не дался ему
– Князь настоящий?
– Первый сорт. Лучше не бывает, – пообещала сыскная полиция.
Вошли в гостиную. Эгисиани уже освоился, со вкусом уговаривая на диване рюмочку ликера. Толбушин завел многозначительный разговор, князь гордо и важно отвечал. Время тянулось, все ждали только Полиночку.
Наконец она вышла в нарядном платье, надетом для жениха. Увидев своего избранника, да еще в парадном мундире, Полиночка покраснела, но Родион взял ситуацию под контроль. Подхватив князя за локоток, так что бедняга чуть не выронил рюмку, представил гостя и словесно разукрасил его как только мог. Ложь была столь чистой, что удивительно смахивала на правду. Даже юный Анзор с удивлением слушал. Полиночка только подняла глазки. И…
Родион ощутил, как по гостиной проскочила искра, нет – целая молния. Запахло озоном, весной и всем этаким особым, чем благоухает, когда случается внезапная любовь. Миссия выполнена. В этом доме Родиону более делать нечего. Он стал прощаться, оставляя приятного гостя. Подойдя к Полине поцеловать ручку, тихо сказал:
– Я же обещал, что все будет хорошо.
Барышня словно расцвела, стала удивительно милой и незаметно ответила рукопожатием. Как товарищу.
И все же Ванзаров попросил князя на минуточку. Выйдя в прихожую, без спроса вдавил щуплое тельце в стену, не сильно, а слегка, так что Анзор Шалвович дыхнуть не мог, и страшно спокойным голосом проговорил:
– Слушай, князь, меня внимательно и мотай на свои тонкие усики. Если ты попробуешь обидеть мою невесту, то есть решишь сходить налево, нет – только подумаешь засмотреться на какую-нибудь барышню, обещаю засунуть твою головешку в бильярдную лузу и бить по ней шарами, пока не околеешь. И чтоб больше не видел тебя в доме Агаповых. На пушечный выстрел к нему не подходи. И чтоб Клавдию Васильевну забыл с этого мига, как ночной кошмар. Ты для нее пропал, умер. И чтоб не видел тебя сегодня на конкурсе красавиц. Понял?!
Задыхаясь, князь еле выдавил смутный звук.
– Повтори ясно! – Родион чуть ослабил хватку.
– Да, канэчно, понэл…
– Давай слово!
– Ой, всэ даю… Атпуститэ, задахнусь… Слово князя…
– Чтоб невесту мою любил больше жизни, чтоб детей растил и коноплей торговал, как полагается. Будь счастлив тихой семейной радостью. Иди, она ждет.
И Ванзаров втолкнул слегка потрепанного Эгисиани обратно. Хоть любовь с первого взгляда и случилась, позавидовать Анзору Шалвовичу нельзя. Уж так возьмут его в оборот женушка с тещей, что только перья полетят. Снимет он красную черкеску, наденет конторский костюмчик и станет примерным купцом, чтоб передать дело внукам Кондрата Филимоновича. Как полагается.
С Толбушиным прощания излишни. У купца перед глазами возвышался фамильный герб, затмевая все мелкое и земное. Счастье и так заполонило его. А кое-кому еще светят объяснения с матушкой.
Без сожалений пролетка унесла Родиона на другой конец празднующей столицы.
Тухля нарезал неровные петли напротив своего дома. Милый друг жалостливо вздыхал, охал и скулил, то есть издавал звуки глубоко несчастной личности. Скорбь при розовых щечках и
Открыв, хозяйка критически оглядела незваного гостя:
– Что ж, Ванзаров, парадный мундир тебе очень идет. Пуговицы золотые, петлицы, и вообще усы отрастил роскошные… Так и ходи по Невскому. Барышни будут без ума. Чему обязана такой честью?
– Войдем в дом, Юлия. Прости, мне надо сообщить тебе важное известие, – драматическим тоном сообщил он и даже нахмурился. Нагнетал трагическую атмосферу, прямо скажем.
Его впустили.
Жена Тухли отличалась добротностью форм, была милой, хоть строгой барышней. К Ванзарову относилась как подобает умной супруге: терпеливо сносила друга детства своего мужа. Угощала вкусными обедами, но держала в рамках приличий. А то ведь эта парочка могла выкинуть что угодно. Однако сегодня друг ее врага, то есть мужа, стал ей врагом. Ничем иным Родион не заслужил такой холодный прием. Ему даже присесть не предложили.
– И что ж такое таинственное хочешь мне сообщить? – спросила она, наглым образом закинув ногу на ногу и выставив носок домашней туфельки. – Если про своего дружка – даже не начинай. Слышать о нем не хочу, а видеть – тем более. Пусть живет, где пожелает. Ноги его не будет в этом доме. Конечно, у тебя ночует?
– Конечно, нет, Юлия… – начал Родион, но слушать его не стали.
– Значит, к маменьке своей подался. Куда же еще! Нагадит в собственном доме и бежит к мамаше, чтобы бедному мальчику, которого застукали со шлюхой, утерли сопли.
– Ты многого не знаешь, Юлия… – все еще загадочно-трагически вещал Ванзаров.
– Да? И чего же я не знаю? Сколько у него девок? И знать не хочу!
– Послушай меня, Юлия…
– Родион, или говори по-человечески, или выгоню.
Шарик трагедии сдулся. Ванзаров стал милым.
– Юлечка, дело серьезное, хотел тебя подготовить, – любезно сказал он. – Только не ругайся, а выслушай. Твой муж…
– А! Так и знала!
– …Андрей Юрьевич Тухов-Юшочкин выполнял важное секретное задание государственного масштаба.
– Кто?! Тухля?! – искренне поразилась супруга. – Привести в дом проститутку – это так теперь называется?!
Потребовав тишины (раз обедать не зовут), Ванзаров продолжил:
– Дело секретное. Полиция получила сведения, что в столицу из Берлина прибыла опасная шпионка госпожа… Ландин. В лицо ее никто не знал. Был только один шанс опознать коварного врага: на спине у нее особая татуировка – свора гончих охотится за лисой. Было принято решение проверить несколько подозрительных дам. Но специальных агентов или филеров использовать нельзя. Шпионка слишком умна и прозорлива, сразу раскроет подвох. Поэтому сочли нужным применить мужчин, не знавших ничего. Извини, это я предложил кандидатуру твоего мужа. Ничего более безобидного и дурацкого выдумать нельзя. Я ничего не сказал Тухле… то есть Андрею Юрьевичу, и сделал так, что одна из подозреваемых его заметила. Он не хотел знакомиться, упирался и чуть не сорвал операцию. Проявил чудеса мужской верности и все время говорил о тебе. Это я заставил его привести шпионку в ваш дом. Чтобы все было по-настоящему. Тухля… тьфу ты, Андрей Юрьевич ничего не знал и рисковал жизнью. Если бы шпионка что-то заподозрила, убила бы его на месте. Лежал бы на ковре в луже крови и с ножом в горле. Он выполнил свой долг до конца. Я не имею права посвящать тебя в это. Но не могу позволить, чтобы ваша семья была разрушена ради высшего блага государства. Надеюсь на твое благоразумие. Все это надо сохранить в полной тайне.