Аромат крови
Шрифт:
Данонкин поклялся, что талант в надежных и, самое главное, честных руках. В чем были большие сомнения. Но пришлось верить на слово. Не держать же в камере такой талант. Да и ест много: тройную норму арестованного уминал. Одно разорение, честное слово.
Прощаться с Вагнером вышел весь участок. Суровые чиновники чуть слезу не пустили: так привыкли к музыкальным вечерам. И полы образцово чистые. С каждым он обнялся и расцеловался. Родиона подхватил в охапку и сжал со всей дикой силы. А опустив на пол, сказал искренно и тепло:
– Спасьибо!
Нет слов, как трогательно. Хорошо, что Лебедев не видит.
На
Как ни гнал Ванзаров тревожные мысли, но вечер приближался неумолимо. Следовало хоть как-то подготовиться.
Уставшее солнышко праздника клонилось к закату. Торжество прошло как нельзя лучше. В Исаакиевском соборе отслужили торжественный молебен в присутствии виновников торжества, в клубах народного просвещения зачитали лекции о значении державной годовщины, в Зимнем дворце дали парадный обед, а к середине дня открылись питейные заведения. Так что простой народ наконец смог присоединиться к отмечанию и, не жалея сил, наверстать упущенное. Украшения улиц как-то сразу потускнели, и уже витала тихая печаль, которая всегда теребит душу: конец празднику. Однако на Владимирском проспекте веселье словно и не думало утихать, а напротив – набирало свежие обороты.
Около Дворянского собрания столпилось такое количество экипажей, пролеток, бричек и даже карет, что движение окончательно встало. Редкие прихожие притормаживали, чтобы поглазеть. Уличной пробкой их не удивишь (тоже невидаль для столицы!), а вот узнать, что за публика такая собралась, – любопытно.
Действительно, на улице собралось превеликое множество мужчин разнообразного возраста, роста и веса: все, как один, затянутые в свежие смокинги. Впрочем, изредка попадались золотые погоны на парадных мундирах. Над толпой поднимались дымки папирос и сигар. Но казалось странным: во всей толпе ни одной дамской шляпки или платья. Что за чудо?! Разве возможно, чтобы на веселое представление не пожаловала ни одна дама?
Невозможное случилось. Женская часть столицы категорически игнорировала конкурс. Если мужей, сыновей, любовников, отцов и братьев невозможно удержать в узде, то уж сами дамы объявили строжайший бойкот. «Они там выбирают красавиц, а я тогда кто же? Да эти пигалицы мне и в подметки не годятся!» – подумала каждая жительница столицы. И осталась дома.
Праведная месть красоте только подогрела любопытство. Откуда ни возьмись появился слух: обещают повторить волнующий номер, случившийся два года назад в парижском «Мулен Руж». Тамошняя танцовщица Мона так разгорячилась, что под музыку скинула с себя всю одежду. И хоть за это схлопотала штраф в 100 франков, но шум первого стриптиза докатился до Северной столицы. Чего-то подобного ожидали петербуржцы с замиранием сердца, не боясь домашнего возмездия. А ведь оно неумолимо ожидало каждого второго из счастливчиков. Что хотите: за удовольствие надо платить. И не всегда деньгами.
Разглядев невообразимую толчею, извозчик отказался везти дальше. Оставшийся путь Родион проделал пешком, продираясь сквозь нервно-оживленную толпу. Он уже протиснулся к дверям, когда сзади дернули.
Мрачный Николя смотрел исподлобья, всем видом показывая, какую обиду и несправедливость приходится сносить честным оруженосцам.
– Бросили меня, Родион Георгиевич, совсем забыли, – чуть не плача,
Не желая препираться в толчее, Ванзаров подхватил мальчишку и без лишних слов потащил за собой. В гардеробе под Колиной шинелью открылся парадный костюм с галстуком. Как будто знал заранее, что попадет на конкурс. Сообразительный парнишка. Оглядев наряд старшего товарища, Николя с завистью заметил:
– Как вам идет… Прямо светский щеголь…
Отказавшись от ответных комплиментов, Родион спросил, что же такое удалось разнюхать юному сыщику. Ему доложили подробно.
…Оказавшись без командира и не желая прокисать в участке, Гривцов побежал к дому на Моховой, где занялся филерством. И практиковался до половины первого, пока не надоело. Вернувшись в 4-й Казанский, обнаружил, что Ванзаров не появлялся и никто не знал, где его искать. Сходив к нему домой, Николя и там никого не нашел. Опять вернувшись в «Помпеи», он узнал, что полиция здесь только что была, но уже уехала. Такое же несчастье произошло и на следующий день.
– А что же вы узнали? – напомнил Ванзаров.
Коля как-то сразу замялся и отвел глаза. Все ясно: еще один жулик растет в сыскной полиции. Сердиться на такую безобидную хитрость не было сил.
– Что заметили, пока за домом смотрели?
– Ничего особенного… – признался Гривцов. – Около половины первого появилась горничная, та, которую допрашивали в участке. Перешла улицу, зашла в дом напротив.
– Вышла оттуда примерно через четверть часа с очень красивой барышней?
Николя искренне удивился:
– Именно так… Откуда узнали?
– Неважно. Как же вы меня не заметили? Я в это время был у Агаповых.
– Захотелось узнать, куда барышни собрались. Вот и пошел за ними…
– В «Помпеи»?
– И это знаете?!
– Слушайте и поправляйте: они прошли через двор и поднялись через черную лестницу… Что дальше?
– За вами в участок побежал…
Какой оказался умный и проницательный помощник. Надо было раньше это разглядеть. Ведь он мог проследить, как Сданко песок разбрасывает, и, быть может, заметил кое-что еще. Поднял бы тревогу. И Лиза осталась бы жива.
– Теперь не прогоните? – спросил Коля опасливо.
«Будь под рукой, можешь понадобиться», – должен был сказать Родион, но только строго нахмурился. Дескать, там посмотрим.
Кто-то издал восторженный возглас и громогласно пустил выражение, какое в приличных местах давно не слышали. Мальчишка хихикнул.
– Ванзаров! Не только умница, но и красавец! – сообщил Лебедев, разглядывая чиновника полиции. – В смокинге совсем другое дело! Как я раньше не заметил! И такое добро пропадает без женского ига! Ай, ай, как нехорошо!
Аполлон Григорьевич и сам был во всем блеске накрахмаленной манишки.
Превозмогая неуверенность (все-таки не каждый день в смокинг влезаешь), Родион держался с достоинством. Чтоб не пасть в глазах оруженосца. И спросил с некоторой натужной строгостью:
– Нашли какое-нибудь вещество в теле Вонлярской?
– Да что же за человек! – в притворном гневе воскликнул криминалист. – Праздник, все выселятся, пришли на… мальчик, закрой уши… женские прелести смотреть… мальчик, открой уши… а этот – все о трупах! Кошмар. С кем приходится служить…