Аромат страсти
Шрифт:
– Ты не хочешь жить даже ради меня? – изумленно спросила Тайгер.
– Да, дорогая. Не хочу, – вздохнула Бобби. – Мы уже не так близки… Впрочем, особой близости никогда и не было. Я слишком занималась своей жизнью, чтобы обращать внимание на твою…
– Это не совсем верно. У тебя всегда было, что сказать о моей жизни.
– М-м-м. Видишь ли, ты действительно ставила перед собой какие-то странные… – она закурила.
– Мама, не кури.
Бобби пропустила слова дочери мимо ушей.
–
– Мне только двадцать шесть, помнишь? Времени еще предостаточно. Как знать, что уготовано нам в будущем.
– Это точно. – Бобби отвернулась. – Знать никому не дано, – и глубоко задумалась.
Тайгер взяла мать за руку. Бобби вздрогнула, потом посмотрела на дочь. Пустым взглядом.
– Мама, ты смотришь на меня так, словно впервые видишь.
– Что? – Взгляд Бобби приобрел осмысленность. – Я вот думала, как плохо тебя знаю. Я и себя-то не знаю. Ты думаешь, что после стольких лет… – Из ее глаз брызнули слезы.
– Что-то случилось, мама? Из-за этого ты так расстроилась?
– Да. Случилось. Налей мне чего-нибудь.
– В половине седьмого утра?
– В Лондоне сейчас время ленча. Нет… не надо. Не стоит мешать спиртное с транквилизатором.
Тайгер рассмеялась:
– Смешно, знаешь ли. Вечером ты пыталась покончить с собой.
– Странное у тебя чувство юмора, Тайгер.
– Нет, мама, я не хотела…
Бобби похлопала дочь по руке.
– Все нормально, дорогая. Эта наша всегдашняя проблема. Мы разговаривали, но никогда не могли поговорить по душам.
Тайгер протянула Бобби пепельницу.
– Ты уходишь от ответа. Я по-прежнему не знаю, в чем причина.
– Никакой тайны тут нет. Прежде всего… не сложилось с Джимми. Я изо всех сил пыталась вернуть его. Как выяснилось, он не проявил никакого интереса. – Она затушила окурок. – Ты права, Тайгер. Я бросаю курить. Как тебе известно, я привыкла добиваться желаемого. А тут начались осечки. Сначала Том, потом Джимми…
– Мама, ты…
– Не перебивай. Я только начала. – Бобби включила музыкальную шкатулку, стоявшую на прикроватном столике, и в утреннем воздухе поплыли звуки «Эдельвейса». – Знаешь, моя бабушка частенько говорила: если ты следишь за зубами, волосами и ногтями и каждый день читаешь две первые страницы «Нью-Йорк таймс», то без мужчины не останешься, – Бобби сипло рассмеялась. – Это срабатывало… но Нонна забыла сказать, что иногда гораздо важнее проводить время с самой собой, а не с мужчиной. Я практически никогда не оставалась в одиночестве. И теперь меня это страшит. – Она схватила пачку сигарет, тут же отбросила ее. – Страшит. Наверное, потому-то я и завидую тебе…
– Завидуешь?
–
– Спасибо, мама.
– Не благодари меня. В твоем нынешнем благополучии моей заслуги нет. – На этот раз она достала из пачки сигарету, закурила. Закашлялась, положила сигарету в пепельницу. – Без Джимми я проживу. Дело в другом. Позади сорок шесть лет, а я так и не знаю, что надо сделать, чтобы не допустить той же самой ошибки? Четыре брака и развода… просто стыд. Тайгер… ну почемувсе так вышло?
Тайгер сочувственно смотрела на мать.
– Не знаю. Только я думаю, что ты многому научилась, хотя сейчас и не отдаешь себе в этом отчета. Если ты побудешь одна, поразмыслишь…
– Ты считаешь, что мне пора к психоаналитику?
– Профессиональная помощь не повредит. Психоаналитик поможет тебе разобраться в твоих чувствах. Кроме того, в среднем возрасте всем суждено пройти через кризис…
– Да, дорогая, – механически ответила Бобби. – Я читаю женские журналы.
– Мама, я лишь пытаюсь помочь. – В голосе Тайгер проскользнули нотки раздражения. – Почему ты отталкиваешь меня? Почему мы не можем сблизиться? Я тебя люблю…
В спальне повисла тишина.
– Я тоже люблю тебя. – Бобби вновь заплакала. – Но твое присутствие причиняет мне боль. Где-то на жизненном пути я потеряла тебя. Ты была такой хорошей девочкой. Рисовала мне картинки, делала бумажные веера… но я потеряла тебя.
Тайгер обняла мать, прижала к себе.
– Мы можем быть подругами. Еще не поздно.
– Опусти шторы, хорошо? – Бобби сбросила лишнюю подушку на пол. – Спокойной ночи, дорогая… или спокойного утра. Спасибо, что приехала. А теперь… мне надо отдохнуть, – она закрыла глаза и заснула еще до того, как Тайгер опустила шторы.
Тайгер несколько минут стояла у кровати и смотрела на мать. Она знала, что сблизиться им не удастся, и от этого у нее щемило сердце. Тайгер надеялась, что через двадцать лет она будет счастливее матери. Но будет ли?
Неделю спустя такси несло Тайгер в Бруклин. Позвонил Ги и сказал, чтобы она выезжала немедленно. Пообещал порадовать ее хорошими новостями.
Несколько лаборантов толпились около стола Ги. Он приветственно помахал ей рукой.
– Тайгер! Иди сюда! Только что родился «Джаз»!
– Я так волнуюсь… мне просто страшно. – Тайгер взяла в руки крошечный флакон, поднесла к носу. Жасмин, лимон, многое другое, чего она определить не могла. Но результат потрясающий… джаз в летнюю ночь.