Аромат жасмина
Шрифт:
— Горничная затянула его сильнее, чем обычно, из-за бала, — пояснила она, делая новый глубокий вдох.
— А это не больно? — Шнуровка поддавалась с трудом, и Алексу ужасно хотелось достать нож и разрезать эти чертовы завязки.
— Естественно, больно, но вам, мужчинам, нравится тонкая талия.
Алекс нагнулся к шнуровке. Похоже, горничная сделала в середине такой же узел, как наверху.
— Но платья, которые вы, женщины, носите сейчас, скрывают талию.
— Вот как? — с невинным видом осведомилась Кей.
Наконец Алексу
— Нет, они почти ничего не скрывают. Когда женщина стоит против света, можно увидеть… — Он прокашлялся. — Готово.
Кей повела плечами, сбрасывая бретельки. Алекс собрался отвернуться, но, увидев, как она, извиваясь, стаскивает корсет через бедра, не смог оторвать взгляд — и рассмеялся.
— Теперь можно дышать!
Кей закинула руку за спину и почесалась через тонкую хлопчатобумажную сорочку. Чувствуя, что ей этого мало, она подошла к косяку и стала чесаться о его выступ. На ее лице было написано выражение блаженства.
— Зря ты боялась медведя, он принял бы тебя за свою.
— Заткнись, — беззлобно бросила Кей. — Если бы ты столько времени проходил в корсете, не снимая его даже на ночь, ты бы… — Она повернулась к нему спиной. — Не простаивай без дела, почеши мне спину. Зудит так, что можно сойти с ума.
Поколебавшись, Алекс подошел к ней и принялся осторожно водить пальцами по ее спине через сорочку.
— Я знаю, что ты слаб, но уж чесать сильнее можешь.
Он нажал сильнее, но так как ногти у него были короткие, результата это не дало. Тогда он достал нож и стал чесать его рукояткой, все время опасаясь, что сдерет ей кожу.
Наконец Кей отстранилась.
— Так-то лучше. Значительно лучше.
Она поводила плечами, покрутила руками, разминая мышцы. И Алекс снова с восхищением отметил, что она очень красива. Почему Нат ни разу не написал об этом в письме?
— Ну что, леди, теперь можно одеваться?
— Конечно. Что мне надеть?
— Что угодно, главное прикрыться, — пробормотал он и пошел по магазину, прикидывая, что может им понадобиться.
На прилавке стоял флакон, который Кей поставила туда во время танца. На этикетке было написано «Жасминовое масло». Даже если она нарядится в мужское, наверняка ей захочется, чтобы от нее хорошо пахло. Он, естественно, предупредит ее, что так поступать неправильно, но предупредит не сейчас, чтобы не портить ей настроение. Алекс поставил масло обратно на полку.
Тем временем в глубине магазина Кей подбирала себе одежду, что оказалось непростым делом. Она оставила сорочку и надела на нее мужскую рубашку, однако это не помогло скрыть грудь, которая подрагивала при ходьбе. Кей не собиралась рассказывать шотландцу об этой проблеме и тем более интересоваться его мнением. Порывшись в шкафах и на полках, она нашла рулон белого муслина и ножницы и, отрезав полоску ткани, перевязала грудь. Утянула Кей ее несильно, так, чтобы она
Дальше все было значительно проще. Кей сменила рваные шелковые чулки на белые вязаные мужские и надела бриджи, которые оказались велики в талии, но ей все желалось добиться того, чтобы они не сваливались с нее. Дополнив наряд жилетом, она отыскала легкий шерстяной плащ. По дороге к двери она прихватила широкополую соломенную шляпу.
— Ну? — спросила она, останавливаясь у Алекса за спиной. Тот повернулся, окинул ее внимательным взглядом и ничего не сказал. — Тебе не нравится? Я что-то сделала не так? Я не привыкла к бриджам, но, кажется, застегнула их правильно.
Алекс молча обошел ее, положил руки ей на плечи и подвел к зеркалу. Там отразилась девушка в мальчишеском наряде, — с пышными распущенными волосами и жемчужными серьгами в ушах. Кей удивило, что серьги не потерялись.
Алекс молча вытянул руку, и Кей поняла его жест. Она сняла серьги и положила их ему в ладонь.
— Я уберу их в сумки вместе с остальной твоей одеждой.
— Мы обязательно возьмем с собой платье. Возможно, его удастся починить. Я не намерена всю жизнь носить эти уродливые тряпки. Как только ты уедешь в экспедицию, я снова стану девушкой и поеду домой.
— И будешь путешествовать одна в женском обличье? Нет, не выйдет. — Алекс тут же пожалел о своих словах, однако Кей никак на них не отреагировала и принялась крутить руками, сгибаться и выпрямляться.
— Что ты делаешь?
— Двигаюсь. Странно не чувствовать корсет. Я носила его целыми днями с двенадцати лет.
— С двенадцати? — изумился Алекс. — Тебя ребенком засунули в эту штуку?
— Естественно. А откуда, по-твоему, у взрослой женщины берется тонкая талия? Неужели ты думаешь, что мать будет ждать, когда ее дочь вырастет, чтобы потом пытаться втиснуть ее в корсет?
— Скажу честно, я никогда не задумывался о том, откуда у женщин тонкая талия. Вероятно, я считал, что она такая от рождения.
Кей покачала головой.
— А сейчас ты скажешь, что считал, будто у женщин от рождения блестящие волосы и румянец на щеках? — Она угадала правильно, поэтому Алекс промолчал, продолжая смотреть на нее. — Ты много потерял в жизни из-за того, что у тебя не было матери и сестры.
— Наверное, я вообще был дикарем до знакомства с тобой, — еле слышно проговорил Алекс и громче добавил: — Вы готовы ехать, леди?
— Теперь, когда я изображаю из себя мальчишку, тебе придется перестать называть меня «леди».
— Когда мы что-нибудь сделаем с твоим волосами, чтобы ты не напоминала девицу, тогда и перестану.
У Кей тут же испортилось настроение.
— Если я их вымою и зачешу мокрыми, то, думаю, их легко будет спрятать.
Алексу не понравилось грустное выражение в ее глазах.
— То же самое можно сказать о львиной гриве, — сказал он и обрадовался, увидев, что она улыбнулась.
— Серьезно?