Ароматы
Шрифт:
— Мне бы надо научиться этому у вас, — сказал он, испытывая одновременно страх перед неизбежным и непреодолимое желание проникнуться ее жизненной силой и беспечностью.
Когда они выходили из ресторана, Нина наклонилась к нему и сказала просто: — Я тебя хочу.
Он поцеловал ее на ярко освещенной улице и почувствовал, что ее тело, прижавшееся к нему, нежно молит его о близости и вызывает в нем бурный прилив желания. Они замерли, переводя дыхание, и Нина сказала: — Ты будешь ночевать у меня.
Через три дня Ви разливала после обеда кофе, когда в столовую
— Марти! — возмущенно закричала Ви.
Марти повернулась к ней, уперевшись ладонями в бока. — Ну, и какая версия на этот раз? Милая мамулечка для бедных сироток?
— Перестань! — вскричала Ви. — Познакомься с Ниной.
— Спасибо, нет. — Она повернулась и вышла.
— Я так огорчен, — начал Арман, положив руки на стол ладонями кверху.
— Не надо, — перебила его Нина, пытаясь сохранить спокойствие. Она повернулась к Ви и сказала. — Ты ведь знаешь, что это не так, золотко. Я не стараюсь быть вам мамой, а хочу стать другом.
Ви пришла в замешательство и ничего не ответила. Она сразу почувствовала в этой женщине что-то особенное. Отец не раз приводил женщин, чаще всего блондинок, холодных и самоуверенных, относившихся к Ви и Марти равнодушно, как к живым куклам или маленьким служаночкам. В Нине чувствовалось что-то теплое и дружеское, как будто вы с ней были давно знакомы.
Ви хотелось повести Нину в свою комнату, показать ей учебники, тетради, платья, даже игрушечного пуделя и другие поломанные детские игрушки. Почему-то Ви хотелось показать Нине всю свою жизнь, в надежде, что та примет и, может быть, изменит ее.
Когда Нина собиралась уходить, Ви робко обратилась к ней:
— Вы придете завтра вечером? Приходите!..
Лицо Нины осветила счастливая удивленная улыбка. — Благослови тебя Бог, Ви… — сказала она растроганно, глядя на Армана и пытаясь понять его выражение. — Я постараюсь. Я приду, — сказала она решительно, нежно поцеловав девочку в щеку.
Когда Арман и Нина ушли, Ви погладила свою щеку. Впервые ее так ласково поцеловала женщина — нежнее и мягче, чем папа, на щеке сохранился аромат фиалок и тепло. Она не будет мыть лицо, решила Ви… Она знала, что полюбила Нину.
Ви проснулась с чувством радости и, собравшись в школу, даже не расстроилась, что Марти куда-то убежала и ей придется ждать, пока она появится и соберет свои вещи. Сегодня Ви было безразлично, что они опоздают на уроки.
Мартина выскочила из кустов на крыльцо и толкнула Ви так, что та уронила ранец и сумочку с завтраком. Два учебника упали на землю, страницы помялись. Разбилась скорлупа крутого яйца и расплющились бананы, приготовленные на завтрак.
— Черт тебя побери, Марти, — сердито сказала Ви.
— Ага, я тебя достала! — победоносно воскликнула Марти.
— Ну-ка, собирай поживей свои вещи, пора идти! — строго приказала Ви. Когда дело касалось
По пути Марти язвительно высказалась о Нине: — Новая шлюха вовсе не красотка, правда? Но нам-то без разницы. — Она пожала плечами. — Все они ненадолго.
— Много ты знаешь! — крикнула Ви, испытывая обиду за Нину.
— Уж нашего-то старикана я знаю. Ему бы только попрыгать на матрасе с кем угодно.
— Не говори так! Она замечательная. И о папе не смей так говорить!
Марти в ответ снисходительно усмехнулась. Некоторое время сестры прошли в молчании. Потом Ви сказала: — Знаешь, Марти… Иногда мне хочется иметь маму…
— Дура ты.
— А тебе?
— Еще недоставало! Хватит с меня и старшей сестры.
— Я бы хотела…
— Ты бы ее возненавидела.
— Не знаю. Пока что мне хочется, чтобы папа попросил Нину поселиться с нами.
— А знаешь, чего хочу я?
— Да?
— Чтобы ты не называла его папой. Папочка да папочка, словно ты дитя малое.
— Ну и что? — возразила Ви. — Я еще не взрослая.
— Пора уж повзрослеть. — Марти ни за что не призналась бы Ви, что она тоже хотела бы иметь мать и отца. Отец принадлежал Ви, Марти считала, что ее отец ненавидит. Чувствуя себя отверженной, она превратилась в уличного сорванца, найдя дружбу и нежность у таких же изгоев.
Ви подождала, пока сестра войдет в здание, и пошла дальше в свою школу, позабыв о грубых словах Марти и мечтая о новой встрече с Ниной.
«Нина обещала прийти сегодня вечером, и я испеку к ее приходу пирог, — думала Ви, — зажгу свечи. Будет маленький праздник»
Потом они с Ниной сядут в укромном уголке, и она задаст ей женские вопросы, с которыми Ви не к кому было обратиться. Миссис Мэрфи просто старая дура, а отец отвечает сдержанно и уклончиво. Видно, ему неловко, он ведь мужчина. Вот когда недавно у нее была первая менструация, он только сказал, что теперь она становится женщиной. А Френсис Мэрфи несла какую-то чушь о связи женских циклов с фазами луны и противно объясняла, как употреблять «котекс». — Ви даже зажмурилась от омерзения. Нина будет говорить с ней совсем по-другому, Ви была уверена в этом.
Придя из школы, девочка с нетерпением ждала вечера. Она думала, что запомнит его на всю жизнь — она впервые с помощью женщины войдет в женский мир, они будут разговаривать, открывать друг другу свои души, словно мать и дочь.
Ви пришлось ждать до самой весны — только тогда Арман и Нина определили свои отношения.
Колебались оба. Нина была уверена, что любит Армана, но не знала, сможет ли она пожертвовать своей независимостью, ведь еще подростком она стала самостоятельной и привыкла жить одна. Мужчины приходили и уходили, это были мимолетные связи. Она доверилась Арману, открыла ему свою душу, почувствовала себя счастливой и умиротворенной — и все-таки боялась связать с ним свою жизнь. Зарубцевавшиеся шрамы вдруг начинали ныть, как ампутированная нога, и жесткая броня, которой защищала себя Нина в своей одинокой жизни, не размягчалась.