Арсенал эволюции
Шрифт:
Кузнец в смятении чесал затылок.
– Да уж. Тут без бутылки не разберешься, – резюмировал он.
– Скокс! – Я повернулся к чародею. – Ты же волшебник! Смотрящий Западного Региона, или как ты там говорил. Почему на вверенной тебе территории процветает алкоголизм? Ой, понизить надо бы тебя в должности. Чтоб ходил по хатам да тараканов с мышами выводил.
– А что я? – развел руками Скокс. – Пускай едет на юг, в Лиддель. Там замечательный центр с лучшими волшебниками по этой части. А я этих заклинаний не знаю.
– Как не знаешь? А спросить что – язык отсохнет? На этом вашем Сейме. Такие чары полезные! – удивился я.
– А кто ж мне
– А что тогда ты умеешь, кроме как пуляться молниями, шариками и бабочками?
– Практически ничего. Я специалист по разрушению и защите от разрушения.
– Да? При чем здесь тогда бабочка? – не понял я.
– Есть заклинание, эффект которого схож с отравляющим действием больших объемов вина. Бабочка же, как оказалось, устраняет и то, и другое.
В принципе дальше беседа угрожала перетечь в совсем бесполезное русло, поэтому я вздохнул и обратился к Азиту с просьбой, обреченной на невыполнение:
– В общем, не пей лучше.
– Сударь, не губите. Нет во мне воли к отказу! – Вид кузнеца ничего, кроме жалости, не вызывал.
– Ай, делай что хочешь! Уже взрослый, – разочарованно махнул я рукой и направился к выходу. – Пойдемте, что ли?
Скокс приоткрыл дверь, высунул голову, повертел ею по сторонам и подал знак – все чисто. Мы вышли на улицу. Рев болельщиков со стороны поля оповестил, что чемпионат еще не закончен, поэтому в трактир удалось попасть беспрепятственно. Волшебник ушел по своим делам, а мы с Арлетой спрятались в ее комнате. Прямо как партизаны-подпольщики. Охотница еще и диверсию умудрилась провернуть, натаскав из кухни кучу еды. Голодные после тяжелого дня, мы принялись безжалостно поглощать аппетитную трактирную стряпню. Часть упаковали по мешкам – в дорогу.
Через часок-другой хлопнула входная дверь, послышались тяжелые шаги – скорее всего, Игмат вернулся с футбола и расхаживал по дому. Я еле сдержался, чтобы не выползти за дверь и не спросить счет. Потом в банкетный зал загрузилась шумная компания и начала праздновать победу. Правда, недолго – все разбрелись в течение двух часов, и наступила полная тишина.
Выспаться, конечно, получилось не очень. А чего вы еще хотели от двух молодых людей разного пола и гетероориентации, закрывшихся в одной комнате?
Глава девятая, зажигательная
Наш сладкий сон прервал Скокс. Он стоял у кровати, выпуская из палочки очень красочный, но раздражающе шумный маленький фейерверк. Стены комнаты освещались тусклыми всполохами крохотных зарядов, а нехитрая мебель отбрасывала
– Вставайте, бездельники, пора выходить.
Я зевнул и хорошенько потянулся. За окном еще не рассвело.
– Чему только не учат в этом вашем Сейме, кроме как стучать в дверь.
– Может, вообще тараном стоило попробовать для верности? Чтобы точно вся деревня проснулась?
– Сколько сейчас? – потирая глазки, поинтересовалась охотница.
– Час до рассвета, – сообщил волшебник.
– Тогда – пора, – согласилась она.
Мы быстро собрались, закинули на плечи подготовленные заранее походные мешки и тихо вышли на улицу. Прилесье еще спало, но небо на востоке уже занялось ярко-красным пламенем, предвещая скорое появление первых лучей солнца. На западе виднелись освещаемые кострами силуэты вышек. Мы подошли к восточным воротам, волшебник остановился, немного поколдовал, и створки распахнулись.
Что ж, появился здесь я по-татарски, а ухожу по-английски. Оставшееся за нашими спинами Прилесье в целом произвело на меня не самое однозначное впечатление. С одной стороны радушная встреча голодных волколаков, путешествия по кишащему нечистью лесу, возложенное на плечи задание, которое должно заботить даже самое последнее ничтожество на Поляне гораздо больше, нежели меня. И в довесок – только сейчас, покидая эту милую деревушку, я осознал, насколько в ней опасно находиться, а уж тем более сразу же в нескольких метрах за частоколом. Увидеть Париж и умереть – оно, конечно, несложно. А вот вы попробуйте увидеть Прилесье и выжить – не факт, что получится. Пробежаться голышом по Пентагону и то, наверное, проще. А с другой стороны, живут здесь хоть и простоватые, но при этом очень даже неплохие люди, под носом у которых сейчас организуется внеплановый скачок эволюции человечества, между прочим, без какого-либо согласия широких масс этого самого человечества. Но, несмотря на постоянное чувство находящейся рядом опасности, крестьяне отважились впустить среди ночи в деревню весьма подозрительного типа, которому любой нормальный человек из нашего мира даже домофоном дверь в подъезд не открыл бы. Ну и, учитывая мое не совсем воспитанное поведение, могли с легкостью выгнать к чертям без лишних зазрений совести – а не выгнали!
Вне всяких сомнений, хорошие люди живут в Прилесье. Плюс ко всему – именно в этой деревушке мне удалось встретить девушку, из всех знаменитых положительных качеств которой можно вычеркнуть лишь одно: комсомолка. Но ничего страшного! С этим жили, живут и успехом пользуются не меньше. Единственные, кто попытался огорчить меня, – так это ребята из высшего общества, зато все остальные оказались абсолютно вменяемыми. Хотя нет! Какие остальные? В Прилесье из пацанов только эти трое и были. А так – мужики в годах да барышни всех возрастов. Ну, детишки еще. Кстати, да: куда же все хлопцы подевались? С этим вопросом я обратился к Арлете. Мы к тому времени уже вовсю пылили по дороге, вилявшей между колосящимися полями.
– Как где? – поразилась моему невежеству охотница. – В армии, где ж еще! Раньше все земли семьи отходили по наследству только старшему сыну, а остальные шли служить. Но теперь, из-за грозящей войны с Казмадом, забирают всех подряд от шестнадцати до тридцати пяти лет.
– Да? Тогда как же отпрыски купцов? Такие воинственные – им, как я поглядел, дай только шашку да верного коня!
– Воинственные, пока мама с папой рядом, – вмешался Скокс. – Как ты думаешь, почему чада столь важных родителей торчат в жалкой деревушке?