Артефакт
Шрифт:
Игра закончилась. Но он, кажется, так и не понял, что закончилась не только игра. Он просто не мог себе этого представить…
Зато я в тот момент совершенно ясно осознал, что ничем от этого мальчишки не отличаюсь. Никто из нас не отличается. С раннего детства мы все играем в одни и те же игры и только на каком-то этапе вдруг перестаем понимать, чем мы заняты, – думаем, что стали взрослыми, и игры закончились. А на самом деле просто взвинчиваем ставки в игре и иногда оказываемся настолько безумными, что бросаем на кон и саму жизнь – когда свою, а когда и чужую… Потому-то я и стал дезертиром – не хотел больше играть по этим правилам. Они стали мне отвратительны – они оказались
– Ну, что, понял, на чем тебя поймали? – продолжал снисходительно усмехаться Кегля. – Ценится только то, что можно поставить на кон, а самая высокая ставка – жизнь.
Как-то подозрительно в унисон моим собственным мыслям изъяснялся Виталик, от этого мне стало совсем не по себе.
– Мораль – утешение слабых, – вещал Кегля. – Ее ты на кон не поставишь – она ничего не стоит… Ницше читал?
Шекспир… Ницше… Какого лешего он тут передо мной выпендривается – тоже мне, умник!..
– По твоим правилам я у тебя выиграю… – мрачно заметил я. Усмешка на его лице бесследно растаяла. Не знаю уж, насколько хорошо он знал моего брутального двойника и насколько «хорош» был сам этот двойник, но относиться к моим словам легкомысленно Кегля явно не был склонен.
– Может быть… – сказал он задумчиво. – На то и игра…
– Так говоришь, это неизбежно?
– Такие правила, не я их придумал, – скромно пожал плечами Виталик: видимо, мой двойник был все же достаточно «хорош».
– И откуда эти правила?
– Древние правила… Из договора…
– Что за договор?
– Так ты совсем ничего не знаешь? – удивился он. – Про Этану?..
– Про Этану знаю, – кивнул я, – но, видимо, не все… И что он такого натворил, чего я не знаю?
– Договор нарушил.
Я вздохнул: вытягивать из Виталика слова было делом нешуточным.
– Валентин… – окликнула меня Юлия. У меня совершенно вылетело из головы, что я должен ее «пристроить». Все это время она стояла у меня за спиной и, вероятно, пыталась понять, о чем мы говорим… Наверное, все-таки поняла, что не о ней…
– Слушай, ты не мог бы присмотреть за Юлей? – спросил я у Кегли.
– Посторожить тебе девочку? – На лицо Виталика мгновенно вернулась лукавая усмешка.
– Валентин! – снова окликнула меня Юлия, но на этот раз в ее голосе звучал страх. Я обернулся – и рухнул на асфальт: автоматная очередь разнесла вдребезги лобовое стекло «Хаммера», и на меня посыпалась крупа осколков. Рядом со мной уже лежала Юля. Я встревоженно покосился на нее, но, слава богу, она была в порядке и целилась из револьвера в сторону Загородного: один из его скандально известных пяти углов предательски подпустил к нам незваных гостей. Вероятно, это были «люди в черном»… то есть это точно были люди во всем черном. Скорее всего, так они себя и позиционировали, поскольку ни один предмет их траурного гардероба не дерзал выделиться из этого сдержанного стиля. Но сами они не были такими уж сдержанными, бодро двигаясь к нам и задорно кроша все перед собой из автоматов, словно дружная бригада косарей. Или это была метафорическая гримаса старухи с косой?.. В общем – жизнеутверждающее зрелище… Однако во мне теперь тоже проснулся задор, и я с размеренной методичностью уложил их одиночными – по очереди… Стрелял я все же лучше.
«Видимо, приличная порция иммунитета от морали мне теперь перепала», – подумал я, поднимаясь на ноги, и заглянул в окно «Хаммера». Глаза у Кегли были стеклянные, а на новенькой камуфляжной куртке добавилось два уродливых багровых
Юлия решительно распахнула дверцу машины и дотянулась до шеи Виталика:
– Умер… – сказала она.
– Иди домой, – нарочито строго велел я, протягивая ей автомат. – Больше у меня тут друзей нет…
Автомат она взяла, но уходить, кажется, никуда не собиралась. Я поднялся на подножку «Хаммера» и вытащил у Кегли из кармана связку ключей с прикрепленным к ним золотым брелком. Я тревожно вгляделся в тусклое мерцание медальона… и едва снова не сломал себе руку, растянувшись на асфальте: сиденье «Хаммера», на которое я опирался, просто исчезло… вместе с машиной, разумеется… я успел заметить, как шарахнулись от меня прохожие: Любопытно, все же, как это выглядело со стороны… Ну чем не терминатор? Хорошо, хоть не нагишом…
– Слава богу, что я его узнал, – покачал головой Виталик, взволнованно расхаживая по комнате. В квартире уже было прибрано – Ирка почему-то так домой и не ушла.
– И как же ты его узнал? – поинтересовался я.
– Скотина он… – описал Кегля основную примету моего альтер эго. Учитывая, что эта выразительная примета позволила Виталику быстро сориентироваться и, возможно, даже спасти себе жизнь, он, пожалуй, был чрезмерно критичен.
– …Чуть дверь не сломал от злости… – посетовал Кегля. – Я хотел милицию вызвать, но вовремя спохватился.
– Да, они бы удивились: чего это вы хозяина в квартиру не пускаете, – кивнул я. – А замок уже ломаный, хлипкий… Повезло тебе, что он этого не знал.
– Повезло, – согласился Виталик. – Но я ему сказал, что вызвал, и он ушел.
– Понятно. С ментами ему встречаться не резон – наверняка у него оружие с собой было.
– Ты меня нарочно, что ли, пугаешь? – возмутился Виталик.
– Считаешь, лучше тебе не знать?
Кегля обиженно смолчал в ответ.
– Да… француз твой звонил, – вспомнил вдруг он. – Только я ничего не понял…
– Откуда звонил? – насторожился я.
– Понятия не имею.
– Все равно хорошо…
– Живой, значит?
– Отчасти, видимо.
– Ты-то как? Ужасно там?
– Я-то ничего, а вот тебе туго пришлось.
– Мне?..
– Застрелили конкурента твоего.
– Почему конкурента? – удивился Кегля.
– Я с ним немного пообщаться успел… Кажется, неплохой парень был, жаль… Но он сказал, что мы вроде как должны друг друга перебить, что ли… Так что тебе, считай, и тут повезло.
– Как это?.. Зачем перебить? – опешил Виталик.
– Правила такие, – пожал я плечами. – Должен остаться только один.
– Кто?.. Ты?.. – пришел в ужас Кегля.
– Точно не знаю, – попытался успокоить его я. – Не успел подробности расспросить.
– И кто это придумал?! – возмущенно воскликнул Кегля. – Какие еще правила? Они там с ума посходили, что ли?
– Где там? – заинтересованно откликнулся я: знать бы, в самом деле, в какой канцелярии такими делами ворочают…
– Думаешь, у тебя медальон, так ты тут главный? – подозрительно прищурился Виталик. – У меня, между прочим, не меньше прав, чем у тебя!
Я вытянул из кармана связку ключей с золотым «брелком» и бросил ему:
– Бери – это твой.
Кегля рефлекторно поймал ключи, брезгливо взял их двумя пальцами за кольцо, посмотрел на брелок, как на таракана, и с отвращением бросил обратно:
– Мне не надо.
– Ты не бойся, – сказал я, подхватив связку, – я по их правилам не играю.
– Я тоже, – смягчившись, доблестно заявил Виталик.
Сняв медальон с Кеглиной связки, я прицепил его к собственным ключам, сунул в карман и снова бросил связку Виталику: