Артиллерия русской армии (1900-1917 гг.) Том 2
Шрифт:
При таких условиях ГАУ было бессильно бороться с теми алчными предпринимателями, которые организовали крестовый поход на казенный сундук под видом спасительных для армии предложений на поставку 76-мм снарядов. Получившие отказ ГАУ являлись к Родзянко (или к Гучкову, или еще к какому-либо из членов особого совещания) и под предлогом исполнения гражданского долга заявляли жалобу на ГАУ. В ближайшее же заседание особого совещания Родзянко или Гучков громил рутину, косность и предательство чинов ГАУ и требовал немедленной выдачи заказа, хотя и по несообразно высокой цене, с выдачей крупного аванса и без надежных гарантий со стороны подрядчика.
Правда, скоро особое совещание ввело для обеспечения интересов казны такой корректив: впредь выдавать аванс подрядчикам, не имевшим законного обеспечения,
При таких условиях ни одно промышленное предприятие не могло развиваться сколько-нибудь нормально, так как заботы о предстоящем платеже в банк висели над ними дамокловым мечом и при этом, конечно, было уже не до правильной постановки и усовершенствования производства, всегда требующих лишней затраты, а напротив, приходилось выжимать все, что только можно было выжать, хотя бы ценой понижения качества работы и явно вредной для дела перегрузки производства.
Выгодна была такая система только для дутых предприятий, которые заранее знали, на что шли, и которые изощрялись в подстраивании разных «форс-мажоров».
Но кто всегда оставался в накладе от этих афер — это армия, не получавшая достаточно снарядов, несмотря ни на безумные цены на них и ни на всякие авансы и прочие льготы для бесстыдных подрядчиков.
Руководить внутри страны весьма трудным и сложным делом снабжения действующей армии должны были министры — военный, торговли и промышленности. Но раз они этого не в состоянии были сделать, то помочь делу можно было не созданием десятков многолюдных совещаний и комиссий, а введением всеобщей промышленной повинности и решительным разрывом с прежним мертвящим бюрократизмом и формализмом и путем надлежащего расширения прав начальников главных снабжающих управлений. Конечно, выбор этих начальников должен был быть сделан в соответствии с возлагавшейся на них задачей, но затем уж им должна была быть предоставлена значительная свобода действий при каком угодно контроле со стороны и прямого начальства и поверяющих ведомств. Но только эти контролеры не должны были стеснять инициативу и распоряжения того, от кого зависит весь ход дела и кто один несет всю ответственность за успех его.
Сделали же как раз наоборот: посадили над начальниками каждого главного управления подготовительную комиссию, междуведомственное совещание, наблюдательную комиссию, особое совещание; все эти инстанции стремились разыгрывать роль не только опекунов, но и настоящих хозяев положения и вершить все дела, оставляя на долю начальников главных управлений только одну ответственность.
Таким образом, начальники главных управлений оказались в самом тяжелом положении: им приходилось вести непрерывную и упорную борьбу одновременно на несколько фронтов, причем самое ужасное в их положении было то, что тогда им была совершенно неясна создавшаяся конъюнктура и они не понимали, чего же собственно от них требуют.
В конечном результате при таком положении начальники главных довольствующих управлений перестали быть хозяевами вверенного им дела и являлись лишь приказчиками особого совещания по обороне, а потому с момента создания последнего с них должна была быть снята не только материальная, но и всякая моральная ответственность за результаты снабжения армии, которое определенно велось не по правильному пути. И если тем не менее в некоторых областях этого снабжения результаты получались не очень плохие, то надо повторить, что это случилось не «благодаря особому совещанию», а «несмотря на особое совещание» (см. первую часть).
Правда, в результате 76-мм снарядов мы получили много (хотя и не очень скоро), и наша армия в 1916 г. оказалась ими обеспеченной, в то время, как по части тяжелых снарядов недостаток, и притом острый, ощущался до самого конца войны. И все это произошло от того, что само дело снабжения в корне было поставлено неправильно: вместо того, чтобы сосредоточить его всецело в руках одного ответственного хозяина — министра снабжения, снабдив его при этом всеми необходимыми, даже диктаторскими правами и полномочиями, его обратили в какого-то полномочного только на бумаге
Все права по заготовлениям предметов для снабжения действующих армий и флота надо было дать единому министру снабжения (как это и было у всех бывших союзников России), а он уже распределял бы их по ведомствам и главным управлениям сообразно с общим планом снабжения армии и флота [21] . В России же вместо этого создали ряд политиканствовавших говорилень, в действительности никем не объединенных, олицетворявших собой прежнюю «ведомственность» со всеми отвратительными грехами старого режима: разного рода трениями, бюрократической рутиной и разногласицей, и ни в какой мера не выполнивших роли того «объединяющего и руководящего» органа, который имелся в виду при создании этих совещаний.
21
В июне 1916 г. в ставке был возбужден вопрос о верховном министре государственной обороны.
Вокруг заграничных заказов разыгралась еще более отвратительная спекулятивная вакханалия, чем при заказах снарядов в России.
Осенью 1914 г. в Петрограде появилось множество разных «представителей» иностранных фирм, нередко из весьма подозрительных темных личностей, которыми вскоре была населена чуть ли не вся гостиница «Астория».
Некоторые из этих «представителей», не исключая отличившихся впоследствии своими мошенническими проделками, были рекомендованы ГАУ военным министром Сухомлиновым и другими лицами, занимавшими видное общественное и служебное положение.
В области приобретения предметов боевого снабжения за границей встретились большие затруднения, потребовавшие от ГАУ и от особой распорядительной комиссии по артиллерийской части чрезвычайной осторожности и осмотрительности.
Стало поступать множество предложений на поставку предметов боевого снабжения из-за границы, которые или вовсе не существовали или принадлежали не тем лицам, которые предлагали их продать. Часто на одни и те же поставки поступало несколько предложений от разных лиц и по разным ценам, причем все эти лица старались обеспечить свои предложения разнообразнейшими документами и т. п. Образовывались, повидимому, целые общества и финансовые группы «с целью продать несуществующие предметы за наличные деньги».
Нашим военным агентам приходилось исполнять несвойственную им сложную коммерческую работу по ориентировке в том, какие из бесчисленных предложений боевых припасов являются заслуживающими внимания, и т. д. Пришлось командировать из ГАУ особых специалистов, которые вели дело покупок предметов артиллерийского снабжения независимо от военных агентов, и без того перегруженных работой [22] .
Была сделана попытка объединения действий по заграничным покупкам с министерством торговли и промышленности, но окончилась неудачей. Выяснилось, что для нужд общей промышленности министерство это само с трудом справляется на те средства, которые ему были отпущены, почему даже сырье, необходимое для предметов вооружения, изготовлявшихся на частных заводах в России, артиллерийское ведомство принуждено было приобрести само. К тому же, насколько известно, министерство торговли прибегало к посредству чуть ли не тех же подозрительных «представителей», цены которых были выше тех, по каким приобретались те же материалы артиллерийским ведомством.
22
ЦГВИА, архив Барсукова. Отчет особой распорядительной комиссии по артиллерийской части, стр. 43, 44.