Артиллерия русской армии (1900-1917 гг.) Том 2
Шрифт:
В этих законоположениях красной нитью проходило, во-первых, свободное предложение со стороны поставщиков, а во-вторых, полное недоверие к обеим сторонам со стороны закона. При первых же выстрелах законы эти сами собой отчасти рухнули. Так, вместо уменьшения задатков, требуемых на военное время по закону, наоборот, по положению совета министров они были увеличены до 65 %, а условия получения их облегчены. По указанию помощника военного министра ГАУ начало заключать спешные сделки и давать заказы без тех формальностей, которые требуются законом, входя затем в военный совет с представлением об утверждении сделанных распоряжений.
Тем не менее от прежнего порядка к новому перейти было весьма трудно. Десятками лет поставщики были приучены к свободным поставкам и все
Почти с самого начала войны, отчасти под влиянием угрозы «снарядного голода» и связанных с ним неудач на фронте, отчасти из желания разного рода дельцов и спекулянтов «половить рыбку в мутной воде», началось вмешательство в дела боевого снабжения «общественных деятелей», особенно членов Государственной думы, особых совещаний, военно-промышленных комитетов, земгоров и прочих организаций, в большом числе возникших во время войны [18] .
18
По этому поводу наштаверх Янушкевич 29 августа (11 сентября) 1914 г. писал Сухомлинову: "Относительно Гучкова доложу верховному, дабы выяснить, что он занимается не своим делом. Не дай бог, если известия о снарядах станут доходить до врага. Не знаю что и делать с этими разнообразными сверхпопечителями". "Красный архив", т. 1. переписка ген. Сухомлинова с ген. Янушкевичем.
Все эти «болевшие за родину» лица время от времени совершали паломничество на фронт с целью выяснения нужд его и степени их удовлетворения, а также для контроля за деятельностью как органов снабжения, так даже и командного состава армии. Эти «обследователи» положения на фронте, не будучи достаточно подготовленными к этой роли и не привлекая с собой настоящих специалистов, работали без определенного плана, воодушевляемые главным образом желанием найти всякого рода недочеты, чтобы громко оповестить о них «общественное мнение» и при этом щегольнуть своим боевым опытом.
При таких условиях заметной пользы от их посещений фронта не наблюдалось. Им приходилось довольствоваться, помимо личных, очень «обывательских» впечатлений, только показаниями тех участников войны, которым не только не возбранялось, но, напротив, вменялось в обязанность свои заключения из боевого опыта представлять по команде, откуда они доходили до центра уже в сведенном и обработанном виде. Так что чего-либо нового по существу от добровольных обследователей не получалось.
Не отрицая несомненной искренности и лучших намерений у многих из них, в то же время нельзя не отметить, что в условиях бывшей нашей действительности эти осведомители, давая обильный материал разного рода шпионам, вносили немало путаницы и без того в не очень ясное дело снабжения армии.
С самого начала войны давал себя особенно остро чувствовать недостаток боеприпасов. ГАУ предполагало организовать мощные центры производства снарядов, и это был единственный правильный путь «мобилизации» нашей промышленности, сразу вступив на который, можно было бы стать действительными ее хозяевами и извлечь из нее все то многое, что она могла дать.
ГАУ настаивало также и на проведении закона о всеобщей промышленной повинности.
Но даже оставляя в стороне такую «решительную» меру, как введение закона о «всеобщей промышленной повинности», и руководясь только простым здравым смыслом и минимальным техническим пониманием дела, можно было и получить гораздо больше снарядов и выгадать во времени, цене, техническом и рабочем персонале, топливе, металле, транспорте, — словом, положительно во всем том, в чем мы испытывали колоссальные затруднения с самого начала войны, если бы, просто отбросив всю промышленную мелюзгу, распределить заказы только между действительно мощными и способными к дальнейшему развитию заводами и установить за ними действительный контроль ГАУ, введя в правления этих заводов правительственных директоров.
Но при первых же известиях о крайнем недостатке боевого снабжения на фронте и возможности
Именно 76-мм снаряд и был тем первым лакомым куском, на который оскалились зубы всех промышленных шакалов с единственной целью легкой наживы. К великому несчастью для России у этих людей оказывалось подчас немало сильных покровителей.
Под давлением крайне тяжело сложившихся обстоятельств, требовавших усиления артиллерийских заказов без всяких рассуждений, ГАУ пришлось отступить от намеченной программы и заказывать снаряды не только совершенно ничтожным заводам, но иногда даже не заслуживающим доверия аферистам, обещавшим быстро оборудовать новые предприятия.
Конечно, при таких условиях заводское оборудование, которое можно было достать главным образом за границей, и притом в очень ограниченном количестве, перекупалось по бешеным ценам спекулянтами и вырывалось у солидных заводов; точно так же переманивался личный состав, по части которого заводы бедствовали с самого начала войны. Наконец, началась злостная спекуляция с валютой, бороться с чем было очень трудно. Словом, началась бешеная спекуляция на снарядах, в результате которой расплодилась масса мелких, немощных в техническом отношении и просто дутых предприятий, поглощающих с поразительной прожорливостью и с ничтожной производительностью всякого рода оборудование, инструментальную сталь, металлы, топливо, транспорт, рабочие руки и технические силы, а также валюту.
Таким образом, вместо разумного и наиболее продуктивного концентрирования всех средств производства — их как будто нарочно распыляли по мелочам, вследствие чего почти все действительно солидные и мощные предприятия оказались лишенными возможности получить все им необходимое, а потому и вынуждены были значительно замедлить темп своего развития.
Первый толчок к этой спекулятивной горячке был дан самими высшими чинами военного ведомства — тогдашним военным министром и начальником Генерального штаба.
Вот как описывает это в своем показании верховной следственной комиссии бывш. помощник начальника ГАУ [19] :
«9 (22) сентября 1914 г. по приказанию генерала Сухомлинова у него на квартире были собраны представители тех заводов, которые могли бы изготовлять снаряды. Собрание это было довольно случайного характера, так как, получив накануне приказание о вызове представителей, я мог только наскоро по телефону приказать пригласить их из числа тех, которые имели уже заказы. На собрании присутствовал министр торговли и промышленности. Собрание и совещание имело довольно поверхностный характер, причем генерал Сухомлинов предложил для более детального обсуждения вопроса собраться через день у помощника военного министра. Однако во всяком случае на этом собрании из обращения генерала Сухомлинова к заводчикам, да и самого необычного факта подобного совещания, для заводчиков стало ясно, что государство очень нуждается в снарядах. Тут же, насколько помню, было отмечено, что вопрос о цене имеет второстепенное значение.
19
ЦГВИА, архив Верховной следственной комиссии.
11 (24) сентября подобное же совещание состоялось на квартире у генерала Вернандера. На него заводчики явились в большем числе, причем присутствовал и небезызвестный Шпан [20] , впоследствии высланный в Сибирь. В течение целого вечера велось обсуждение вопроса и производился подсчет возможного выхода снарядов в месяц, который, насколько припоминаю, определялся при полном развитии производительности примерно в 500 000 в месяц (вместо требовавшихся уже в то время 1 500 000).
20
Представитель немецких и шведских фирм по поставке станков и механизмов, инструментальной стали, биноклей и пр.