Артиллерия русской армии (1900-1917 гг.) Том 2

Барсуков Евгений Захарович

Из-за этого три месяца было потеряно… Правда, из сношений с нашими военными агентами было видно, что готовые ружья достать очень трудно; как частного имущества — их не существовало, а правительства нейтральных государств официально не проявляли уступчивости по части продажи даже снятых с вооружения ружей. Очевидно, тут надо было искать каких-то иных неофициальных путей, для которых наши военные агенты были мало пригодны.

Рис. 24. Диаграмма поступления пулеметов и ружей-пулеметов всех систем с начала войны до января 1918 г.

Как бы то ни было, в сентябре 1914 г. удалось приобрести в Японии, при содействии командированного туда генерала Гермониуса, 20 350 винтовок и 15 050

карабинов мексиканского типа, изготовленных по заказу Мексики. Затем от японского правительства разновременно было получено до 400 000 винтовок и к ним около 80 миллионов патронов. Японские и мексиканские винтовки пошли большей частью в тыловые части, в пограничную стражу, во флот и в полицию на замену 3-лин. винтовок, которые были переданы в действующую армию.

Затем в Америке оказалось возможным дать заводу Винчестера два заказа на 300 000 винтовок его системы, но под наш патрон; от третьего заказа этот завод отказался, причем в этом отказе было заподозрено германское влияние.

В 1915 г. были заключены два договора с заводами в Америке — Ремингтона и Вестингауза.

Этими двумя американскими заказами и исчерпалась, в сущности, вся возможность использовать заграничный рынок для нужд русской армии по части винтовок. Союзники России сами испытывали острую нужду в винтовках, а потому не могли уделить сколько-нибудь значительного количества своих наличных ружей и воспользоваться производительностью своих оружейных заводов.

Главнейшим затруднением в приобретении готовых винтовок являлось то обстоятельство, что, как несомненная военная контрабанда, они не могли быть проданы ни одной из воюющих сторон непосредственно тем правительством, которому принадлежали. Попытки приобрести их через посредство какого-либо другого нейтрального государства не увенчались успехом. Приходилось поневоле пытаться приобрести их нелегальным путем, через посредство каких-либо комиссионеров.

Последнее обстоятельство создало вокруг покупки винтовок отвратительную атмосферу. Появился ряд темных дельцов, желавших нажиться на выгодной продаже. Цены на винтовки стали расти. Несмотря на имевшиеся от наших представителей за границей (посольств и военных агентов) категорические сообщения о том, что иностранные государства никому своих винтовок продавать не предполагают, всевозможные комиссионеры продолжали настойчиво уверять, что дело это находится у них в руках, что винтовки будут раздобыты при помощи подкупа различных правительственных лиц тех государств, во владениях которых они находятся, и т. п.

Поступавшие со всех сторон предложения на продажу существующих, а также и вовсе несуществующих винтовок, в большинстве случаев протекали обыкновенно по одной и той же схеме: сначала подавалось весьма конкретное (по внешнему виду) заявление с предложением о продаже винтовок, на которое комиссионер обычно требовал немедленный ответ. ГАУ принимало предложение, тем более, что по содержанию оно было часто весьма соблазнительным. Далее требовался немедленный перевод большей части или даже всей суммы, необходимой для уплаты, что также обыкновенно исполнялось (в результате — в течение нескольких месяцев в Америке, например, в одном из банков лежало русских денег около 40 000 000 рублей). Затем обыкновенно начинался целый ряд недоразумений: то предложат такие условия приема винтовок, высылаемых в нейтральную страну, что ничем не гарантируется получение вместо них ящиков с камнями; то, как это оказывалось в значительном числе случаев, у гг. комиссионеров было явное или скрытое желание получить в счет платы весьма солидный аванс (в несколько миллионов) под видом необходимых расходов на подготовку дела (взятки), без малейшей возможности гарантировать возвращение этого аванса в случае неудачи и даже хлопотать о его взыскании судебным порядком (во избежание огласки нелегальной покупки военной контрабанды).

Помимо ГАУ, комиссионеры по продаже винтовок обращались с настойчивыми предложениями к различным высокопоставленным лицам, а также к нашим военным агентам и чинам наших посольств за границей; однако эти предложения имели одинаковый результат с указанным выше. Лица, предлагавшие купить винтовки, принадлежали к самым различным слоям общества, были большей частью совершенно безграмотны в техническом отношении, а иногда и в коммерческом; иногда между ними попадались лица серьезные, повидимому, соблазняемые желанием наживы через каких-то других посредников, но это, в сущности, дела не меняло.

Оценивая совершенно объективно возможность продажи нам готовых винтовок каким-либо государством, совершенно независимо от свидетельства наших официальных представителей за границей о невозможности такой покупки, нельзя было не притти к убеждению, что такая покупка никогда состояться не может: происходившая война с полной очевидностью доказала, что запасы винтовок,

содержавшиеся в мирное время, оказались недостаточными даже в таких насквозь милитаризованных государствах, каким была Германия; но кроме того, для современной войны оказались едва ли не одинаково пригодны какие угодно образцы ручного оружия, хотя бы и прошлого столетия. Это осознали все, и потому нельзя было допустить, чтобы какое бы то ни было государство, хотя бы и не принимавшее участия в войне, решилось продать или уничтожить запасы своего даже старого оружия (подобно тому как это было сделано у нас с винтовками Бердана). Одна только Япония решилась (и то после продолжительных и настойчивых убеждений) на такую уступку при исключительно благоприятной внешней политической обстановке, но и то в очень незначительном количестве и, конечно, с тем, чтобы немедленно пополнить проданное усиленной производительностью своих заводов.

Вот почему и все сделанные ГАУ предложения на покупку готовых винтовок или на изготовление их в кратчайший срок привели только к бесполезной переписке, дерганью наших агентов, трате времени и нервной энергии ответственными работниками, и без того перегруженными непосильной работой.

Говорилось уже о том, как исполнили свои обязательства по поставке 3-лин. винтовок американские заводы — Ремингтона (1 500 000) и Вестингауза (1 800 000).

Завод Ремингтона должен был закончить поставку в марте 1917 г. Фактически же завод Ремингтона к апрелю 1917 г. сдал нашим приемщикам в Америке 131 443 винтовки, или всего около 9 %.

Завод Вестингауза также должен был, подобно заводу Ремингтона, окончить весь заказ в марте 1917 г., а фактически к апрелю 1917 г. сдал нашим приемщикам в Америке всего 226 255 винтовок, или 12,5 %.

Вот конечный результат заказов 3-лин. винтовок могущественным и всемирно известным американским заводам: через 26 месяцев после подписания контракта они оказались в состоянии выполнить всего лишь одну десятую часть принятого на этот срок заказа.

Такой неудачный результат на двух первоклассных заводах Америки ГАУ предвидело значительно ранее конечного срока заказов — почти с первых же месяцев после подписания контрактов, на основании донесений наших приемщиков. Но ГАУ выжидало, рассчитывая, что бесспорная солидность этих заводов (как техническая, так и финансовая), их привычка к массовому, тоже довольно точному производству (пишущие машины, автоматические тормоза), затем прославленная «американская хватка» и, наконец, угроза неустойками, немаловажная в «стране долларов», — что все это вместе взятое окажет влияние на преодоление всех препятствий и что дело скоро пойдет на лад. Однако вышло совсем не так: дело все не налаживалось: оказалось, что для действительного ускорения надо командировать на эти заводы, хотя бы под видом приемщиков, своих «инструкторов», т. е. русских военных техников, специалистов оружейного производства, и учредить там особый технический оружейный отдел во главе с выдающимся специалистом-конструктором — генерал-майором Залюбовским (начальником Сестрорецкого оружейного завода), который был назначен и председателем всего русского заготовительного комитета в Америке на место бывшего там профессора артиллерийской академии генерал-майора Сапожникова.

Прибыв в Петроград, Сапожников, близко ознакомившийся во время двух своих командировок в Америку с ее промышленностью, дал несколько штрихов, характеризующих американскую промышленность в связи с неудачей наших заказов на винтовки заводам Ремингтона и Вестингауза.

Американская промышленность, хотя и очень мощная и, несомненно, богатая предприимчивостью и энергией, до войны была совершенно не приспособлена к производству предметов военного снабжения. Это приспособление ей пришлось совершить наспех и притом без какой-либо постепенности, а сразу и в огромном масштабе. Между тем характерной особенностью американской промышленности являются массовое производство по установленным образцам и слабая приспособляемость к изготовлению каких-либо новых предметов. Поэтому, когда от заводов потребовался самый срочный переход к новому производству, да еще с такими высокими требованиями по части точности и взаимозаменяемости, как у изделий боевого снабжения, то заводы оказались совершенно выбитыми из своей нормальной колеи, должны были переоборудоваться на совершенно новый лад и при самом переходе пережили те исключительные затруднения, результатом которых и явились чрезвычайные запоздания. И такую резкую перемену фронта пришлось сделать всей американской промышленности, притом сразу, так как на нее обрушились почти одновременно предложения и заказы всех государств, воевавших против германского союза. Понятно, что даже такая мощная промышленность, как американская, оказалась загруженной сверх всякой меры и сверх ее сил, и развившийся, естественный при таких обстоятельствах, ажиотаж не способствовал скорому установлению нормальных условий нового производства.