Артур, племянник Мордреда

Смирнов Андрей Владимирович

— Никаких церемоний не нужно. Создатель Узора даже не обязан знать о своей связи с

божеством. Корвин не знал, но он всегда выступал как агент Единорога. В начале своего пути

Бранд тоже им был, но он был завербован, предал нашего покровителя и переметнулся к Фениксу.

Поэтому и Лабиринт, начертанный в Эмеральде, стал тенью Феникса, а не Единорога.

— Кстати, давно хотел спросить. Возьмем, например, Единорога и Лабиринт. Как они

между собой соотносятся?

— То есть?

— Кто принимает решения? Насколько Лабиринт самостоятелен?

—

Вполне самостоятелен. — Уверил меня Мартин. — Чтобы тебе было понятнее,

Лабиринт можно сравнить… ну, скажем, с устройством, имеющим искусственный интеллект.

Устройство запрограммировали и пустили в самостоятельное плаванье. В ходе работы оно

постепенно развивается, учится… Естественно, это не тупая машина. В некотором роде, Лабиринт

— это тоже бог. Искусственный бог. Инструмент Единорога, созданный для выполнения

определенных функций на нашем уровне существования.

— Если Лабиринт — компутер, Единорог — программист, то кто же тогда Корвин? Так,

мимо проходил?

— Нет, что ты! — Мартин улыбнулся и покачал головой, — Во-первых, он купил

компьютер — нарисовал Лабиринт. Во-вторых, Корвин выполнил очень важную работу —

настроил все эти окошечки, подобрал подходящую заставку…

— Наш Аваллон — заставка на рабочем столе?!

— Ну а что же еще? — Вопросом на вопрос ответил Мартин.

— М-да. Это очень интересная теория, но давай, все-таки, давай вернемся к тому, с чего

мы начали. Почему был выбран Рэндом, ты объяснил. Но почему теперь была выбрана Джинна?

— Пути Единорога ведомы только самому Единорогу. — Глубокомысленно заметил

Верховный жрец.

— Эту лапшу ты будешь вешать на уши своим прихожанам.

— Но я действительно не знаю его планов! Или ты думаешь, бог регулярно докладывается

мне о своих действиях?!

— Не надо лукавить. Что-то ты должен знать… или хотя бы догадываться! У тебя же есть

эта самая «мистическая связь с Силой», про которую ты говорил! Должна быть! Ты ведь жрец!

— Мистика — она и есть мистика. — Продолжал издеваться надо мной Мартин. — Нечто,

плохо поддающееся словесному описанию.

— Я сейчас кого-то придушу…

— Испуган. — Жрец засмеялся. — Хорошо. Признаюсь, кое-какие догадки у меня есть…

— Ну слава Единорогу…

— …но мне снова придется тебя разочаровать.

— Я что, ОПЯТЬ не готов?! Мартин, это уже не смешно.

— Нет, на этот раз не готов как раз я. Так что придется потерпеть.

— Дай хотя бы намек. — Попросил я.

Мартин вздохнул.

— Подумай вот над чем. — Произнес он. — У богов могут быть свои долговременные

планы. И не всегда их поступки исчерпываются теми целями, которые мы им приписываем…

Кстати, что ты думаешь о Хельвере?

163

— Хороший паренек, — сказал я. — Быстро осваивает фехтование. Но магия ему лучше

дается. Я предложил подогнать его по этой части. Не Мордреду же этим заниматься… Экс-короля

Джинна на пушечный выстрел к своему сыну не подпустит. А почему ты заговорил о Хельвере?

Ты думаешь, он как-то повлиял на решение Единорога? Но как?!

— У тебя ведь уже есть одно домашнее задание, правильно? Теперь, когда я дал тебе

намек, у тебя есть второе…

— Ладно. — Со злостью сказал я. — Я подумаю. Но некоторые мои мысли кое-кому могут

и не понравиться…

— Наложить на тебя епитимью? — Оживился Мартин. Я хотел сказать что-нибудь едкое,

но

в этот момент взгляд панкующего жреца стал рассеянным, и он вытянул руку в моем

направлении, предлагая мне помолчать. Кто-то связался с ним по карте.

— Да. — Сказал Мартин через несколько секунд. — Да, он здесь. Сейчас. — Посмотрел на

меня. — Тебя хотят видеть.

— Кто? — Удивился я.

— Джинна.

— Откуда она узнала, что я у тебя?

— Не имею понятия. Спроси у нее сам.

— Ты зря торопишься меня выпроводить. — Сказал я, поднимаясь. — Наш разговор еще

не закончен.

— Да, я знаю. Но сейчас тебе пора идти. Королева ждет.

Я прикоснулся к плечу Мартина и увидел то же, что и он — призрачный образ Джинны,

сидевшей в не менее призрачной малахитовой гостиной. С каждым ударом сердца видение

становилось четче. Я протянул руку и королева коснулась моих пальцев. Я сделал шаг. Комната

Мартина растаяла за спиной. Я стоял в небольшой помещении, стены которого были выложены

зеленым камнем.

— Салют, сестричка! — Сказал я, устраиваясь за малахитовым столиком напротив

Джинны. — Зачем я тебе понадобился? И как ты узнала, что я у Мартина?

— Я несколько раз пыталась тебя вызвать. — Объяснила новоиспеченная королева. — Ты

не отвечал. Я связалась с твоим отцом, и он сказал, что ты о чем-то хотел побеседовать с нашим

домашним римским папой… Кстати, о чем вы говорили?

— В основном, о метафизике. — Я наморщил лоб. — Кант, Гегель, Хайдеггер… Свобода и