Артур, племянник Мордреда
Шрифт:
— А разве нет?
— Да брось ты! Я фехтую гораздо лучше.
После этих слов я резко зауважал отца.
— В общем, оставайся у меня. — Подвел черту Марк. — Я введу тебя в курс дела. Объясню, что к чему. Вместе подумаем, как бы тебе пройти Лабиринт так, чтобы об этом не узнал Мордред. После прохождения Лабиринта — если, конечно, ты останешься жив, поскольку в процессе прохождения запросто можно и погибнуть — ты сможешь ходить по Отражениям.
…Я рассматриваю наше родовое дерево. Из старших —
— Отец, а что случилось с Бенедиктом? — Интересуюсь у Марка. — Ты, кажется, говорил, что он был непобедимым воином.
— Да, это так. И поэтому его отравили.
— Но это бесчестно!
— Наверное. — Кивает Марк. — Хорошо, что мы заговорили об этом. Сынок, пойми одну вещь. Побеждать можно не только мечом и кулаками. Если Бенедикта убили, значит, в чем-то он был хуже, чем его противник.
— А кто его отравил?
— Неизвестно. Но, учитывая, что он не претендовал на трон, можно легко предположить, кому это было выгодно.
— Кому?
— Хаоситам. Его смерть здорово ослабила нашу семью.
— Разве королевства все еще воюют?
— Они всегда воевали и всегда будут воевать. По самой своей природе. Но иногда конфликт становиться открытым, а иногда происходят… такие вот диверсии. У нас был период сравнительно хороших отношений, пока Хаосом правил Мерлин, но с его смертью все покатилось по старой дорожке. Понимаешь, они — дети Змея. А мы — дети Единорога. Конфликт будет существовать до тех пор, пока существуют Порядок и Хаос. Если даже кто-то попытается идти против течения, его уберут. Не одна Семья, так другая. Так уже было с Мерлином. Он пытался сидеть на двух стульях и в конце концов лишился поддержки обоих божеств. А без их покровительства первое же покушение на его жизнь оказалось последним. Удача — это вполне осязаемая вещь, Артур. Змей или Единорог могут даровать удачу угодной им персоне… а могут и отнять ее.
— Но ведь в нас тоже есть кровь Хаоса… В конечном итоге они наши родичи, хотя и дальние.
— Может быть. — Марк пожал плечами. — Но об этом у нас редко вспоминают. В Хаосе нас до сих пор считают мятежниками. Ну а мы считаем их теми, кто они по своей природе и есть — то есть обыкновенными демонами. Вернее, необыкновенными. Очень злобными и опасными демонами. Настолько хитрыми демонами, что они могут легко вкрасться в доверие к какому-нибудь неопытному аваллонцу…
— Ладно-ладно, будем считать, что ты меня предостерег и вернемся к Бенедикту. Под его именем я вижу еще одно. У него что, был сын?
— Да, Эльгант. Бенедикт долго не хотел знакомить его с Семьей. Но в конце концов ему пришлось это сделать — когда Амбер рухнул и мы переселились сюда, в Аваллон. Чтобы вернуть себе способность управлять Отражениями, всем амберитам пришлось пройти Лабиринт Корвина. И Эльганту тоже.
— Я вижу рядом с его именем
— Да, и не так давно. Лет пятьдесят назад.
— При каких обстоятельствах?
— В его корабль ударила молния.
Поскольку Марк замолчал, я посчитал необходимым спросить:
— И все?
— И все. Корабль сгорел. Эльгант тоже.
— Прости, но мне почему-то кажется, что тут что-то не так…
— Это кажется не тебе одному. — Успокоил меня Марк. — А учитывая, что с помощью Камня Правосудия можно управлять погодой, мне лично совершенно ясно, откуда тут растут уши.
— Камень Правосудия все еще у Мордреда?
— Конечно.
— А что он не поделил с сыном Бенедикта?
— Ничего. Но достаточно и того, — хмыкнул Марк. — Что мы с Эльгантом были друзьями.
— Понятно. Если все это правда, почему Мордред до сих пор еще жив? На нем вон сколько смертей…
— Потому что в нашей Семье никогда никого не судили. Разве что заочно или уже мертвого пост фактум. Все всё знают, но никогда ничего нельзя доказать. Даже если ты предъявишь видеопленку с записью, на которой Мордред лично убивает Эарона и Роберта, а также низводит молнию на корабль Эльганта, никто эту видеопленку в качестве доказательства не примет, поскольку, в принципе, ты мог наколдовать ее пять минут тому назад.
— А кто они такие?
— Кто?
— Видеопленки.
— Потом как-нибудь объясню.
— А кроме них что мы еще умеем наколдовывать?
— Что угодно. Я не очень хороший колдун. — Марк пожал плечами. — Но ты, если захочешь, научишься. После того, как пройдешь Лабиринт.
— Знаешь, папа, у нас в Киммерии к колдунам относятся очень плохо, но после того как ты сказал, что яд, которым отравили лучшего воина во вселенной — это тоже оружие, я думаю, колдовству мне нужно научиться обязательно. Хотя бы для того, чтобы меня самого кто-нибудь не траванул.
— Молодец. — Отец одобрительно похлопал меня по плечу. — Продолжай думать в таком же ключе, и у тебя появится шанс выжить в нашей семье.
— А сложно пройти Лабиринт?
— Сложно, но если ты действительно мой сын, справишься. Главная сложность в том, как к Лабиринту попасть. Видишь ли, единственный путь в место, где… эээ… находится Лабиринт, расположен прямо под королевским дворцом.
— И Мордред его охраняет?
— Поскольку он король, это вроде как его прямая обязанность.
— Папа, у меня идея.
— Какая?
— Не знаю, может она тебе не понравится…
— Только если она насквозь глупа. — Предупредил меня отец.
— Хорошо, тогда скажу. Давай я приду в Аваллон и заявлю, что я — не твой сын, а, например… например, сын Эльганта. Ведь никто точно не знает, от чего он на самом деле погиб. Во всяком случае, притворюсь, что лично я этого не знаю и никого ни в чем не подозреваю. Попала молния в корабль — ну что ж, бывает. Нас с тобой вроде как ничего не будет связывать и я буду твоим козырем в рукаве.