Ашдир-Кфаар
Шрифт:
В трех шагах от распростершегося Дрогга, под черной стеной колючек стоял Кьерн Ражий. Ныне подгорный житель зело напоминал явившегося из глубин астрала демона - волосы на голове всклокочены, борода топорщится, лицо бугрится темными пузырями синяков, мерно подрагивающие ноздри с фыркающим свистом втягивают и выбрасывают воздух.
– Как же надоело за тобой носиться! Вот убил бы тебя прямо сейчас, мерзавец, - карлик шипел тихо в полной уверенности, что спящий полукровка его не услышит.
Свист, легкое колыхание воздуха и глухой стук сапога сообщили орку, что рыжий коротышка, занеся бродэкс, сделал шаг
– Когда все закончится, я все равно тебя прикончу, - едва слышно прошептал гном.
– Мне плевать, совершал ли ты какие-либо злодеяния али нет. Ты - орк - тварь, зверь, оставлять тебя в живых слишком опасно. Ты, как ядовитый гад, что ползает поблизости и вроде не кажет намерений напасть, но укус его смертелен, посему его надлежит уничтожить. Уничтожить, чтобы позволить себе и другим жить в безопасности. Энто даже не убийство, энто выполка сорняков, очистка нашего мира от зла и скверны, что наплодили проклятые колдуны.
Кьерн опустил топор и осторожно сел, взгляд коротышки потерял осмысленность. Уверенный в том, что болдырь никуда не сбежит, дверг погрузился в размышления или, быть может, мечтания.
Спустя какое-то время по прогалине волнами потек звучный храп. Доблестного подгорного жителя сморил сон.
Угольно-черная мгла начала светлеть, сделавшись сначала аспидной, а затем и вовсе обратившись в сизое марево. Орк разъял веки. Занимался рассвет, поля укутала влажная прохладная дымка. В тусклом свете таящих лун едва поблескивали капельки росы.
Охотник удостоил почивавшего карлика долгим взглядом, про себя полукровка повторил те слова, что молвил в ночи рыжий коротышка: надлежит уничтожить, дабы другие жили.
Дрогг неслышно поднялся, легким движением свернул покрывало и затрусил в сторону заимки, оставив дверга в одиночестве. Болдырь не сомневался, что им еще суждено сойтись в схватке. Обладавшие недюжинной силой гномы мнили себя почти всесильными бойцами. Бесспорно, с детства обучавшиеся сражаться могучие коротышки играючи расправлялись с лучшими из людских воинов. Тем не менее, копотливые подгорные жители ничего не могли сделать с более шустрыми противниками, навроде орков и эльфов. Зеленокожий не боялся битвы с Кьерном, зная, что, безусловно, одолеет рудого задиру.
Остановившие его ночью стражники спали, оперевшись спинами на бревенчатую створку. Не желая дышать трупным смрадом, Дрогг бесцельно бродил вокруг хутора, пока изнутри поселения не донеслись голоса. Первым пробудился десятник. Бойкому усачу удалось растормошить остальных солдат до того, как проснулся барон.
Когда дверь повозки отворилась, и оттуда чинно вышел комендант Нарлаха, воины уже вовсю готовили завтрак, точили оружие и чистили броню. Следом за юнцом из кибитки появился грумзард, а после - мэтр Тарвион с подмастерьем. Его благородие и алхимик вели совершенно бессмысленный положенный этикетом разговор о добродетелях и пороках нынешних фаворитов короля.
Морнингер более не выглядел хворым, худое лицо просветлело, глаза горели колючим блеском, голос сызнова налился силой. Окинув пристальным взглядом хутор, юнец раздраженно потребовал от десятника привести гномов. Солдаты прытко умчались исполнять поручение.
В щель между створами неслышно проскользнул Аэлан. Полуэльф
Через несколько минут во дворе объявился Фендур. Вопреки ожиданиям лицо и борода гнома не содержали следов вчерашней драки. Лишь румянец на левой щеке казался гуще обычного. Зато Звероборец выглядел зело неважно. Физиономия сумасброда почернела от кровоподтеков, закутавшийся в разорванный плащ острослов шагал, сгорбившись и придерживая левый бок. Время от времени шутник болезненно морщился и надсадно кашлял. Ко всему прочему человек сильно хромал, едва ступая на левую ногу.
– Кто тебя так?
– сочувственно поинтересовался у смутьяна Грумо.
– Кхммм...
– захрипел Филлиан, собираясь с силами, дабы заговорить. Впрочем, спустя секунду сумасброд загуторил своим обычным легкомысленно-насмешливым тоном:
– Ты не поверишь, дружище! В ночи к нам нагрянула целая свора ашдирских гномов. Полезли из нор, аки черви. Твои дружки Фендур с Кьерном тотчас стрекача дали, я один на один с этой ордой остался. Всех их перебил, но и мне изрядно досталось. Так что, вы теперича мне в ноги кланяться должны, поелику, кабы не я, проклятые недомерки всех бы вас спящими передушили.
– Ашдирские гномы? Никогда не слыхал...
– недоверчиво протянул слуга алхимика.
– Как же никогда не слыхал!
– возопил Звероборец. Он попытался всплеснуть руками, но, дернувшись, тотчас схватился за саднящий бок и согнулся пуще прежнего.
– Такие низкорослые уродцы, как ты, только с мхом заместо бороды да клыками во рту. Между прочим, вас, миррадцев, першие родичи. Старшие братья, как сидхе у эльфов. Прекрасно вы их знаете, но поминать не любите, ибо у них ваша подлейшая натура расцвела сверх всякой меры. Это вы в наших городах тихонько себя ведете, ровно агнцы годовалые, пикнуть боитесь, а они в лесах распоясались, ошалели от вседозволенности, детишек наших воруют и живьем едят.
– Ты, человече, наш народ поносить не смей, - сын Фаррика угрожающе понизил голос.
– Мы ничьих детей не крадем и уж тем более в пищу не потребляем. И в городах ваших мы никого не боимся, и ведем себя как пожелаем. А коли кто на гнома косо посмотрит або неуважение какое проявит, поколотим так, что мало не покажется.
Острослов нахмурился, верно, придумывая ответ, кой позволит ему сохранить достоинство и избежать новой взбучки.
Разговору не дал продолжиться кавалер Ордена Ребиса. Старикан, точно оголодавший гриф, подлетел к Филлиану и впился в шутника негодующим взором.
– Поведайте нам по правде, многодостойный господин Звероборец, - алхимик говорил сухо, с плохо скрываемым раздражением.
– Как вы собираетесь продолжать поход в таком состоянии?
– В каком?
– без особого тщания изобразил удивление сумасброд.
– Я чувствую себя замечательно.
– Замечательно?
– прищурился адепт тварной области знания.
– Да ты, любезный друг, едва на ногах держишься. Я нанимал тебя не для того, чтобы ты устраивал свары. Ежели, ты в течение ближайшего часа не восстановишь силы, я затребую у тебя вернуть задаток, а после изгоню из отряда. В Ашдир-Кфааре мне не надобны покалеченные по собственному недоумию проходимцы, кои послужат опасной обузой для остальных.