Ашдир-Кфаар
Шрифт:
Краем глаза орк заметил движение слева и отступил в сторону, походя, доставая тесак. Всколыхнув воздух, мимо пронесся угольный абрис. Приземлившая в двух шагах от зеленокожего тварь, извиваясь, точно уж, развернулась для новой атаки, но на ее спину с хряском опустился тяжелый сапог Кьерна. И тотчас в лицо Дроггу прянула еще одна гадина. Лишь в последний миг болдырь успел выставить клинок. Ящерица с разгона налетела на стальное лезвие, развалившись пополам. На зеленокожего обильно прыснула холодная, казавшаяся черной в бледном свете ночи кровь.
– Сюда, Грумо!
– голос алхимика доносился
Миррадец метнулся к скрывавшемуся за магической завесой наставнику. На широкую спину прыгнули сразу две твари. Гном взвыл, когда острые зубы вонзились ему в затылок и шею. Карлик споткнулся, но собрав силы в кулак, прыгнул, достигнув спасительной преграды. Теперича завизжали оседлавшие его бестии.
Еще одна ящерица бросилась на орк снизу, болдырь неловко отмахнулся тесаком, сбив с тонкой шеи плоскую башку.
– Сожги этих тварей!
– завопил на грумзарда Морнингер.
Но паче чаяния змеечеловек не подчинился приказу. Чешуйчатый маг недвижно сидел на земле, вонзив отстраненный взгляд в пустоту. У напавших на лагерь созданий тщедушный отпрыск Адобара не вызывал никакого интереса.
– Делай, что я говорю!
– взбеленившийся юнец рванул цепь. Сарха, точно тряпичная кукла, безвольно рухнул на бок.
– Ах ты, поганец!
– комендант Нарлаха отбросил меч, коим отмахивался от наседавших ящериц, и судорожным движением вырвал из-за пазухи красную сферу.
– Жги их!
– шар с хрустом врезался в морду грумзарда. Полузмей тряхнул головой и, тяжело приподнявшись, молвил:
– Харат сади-зимаар...
Ночную тьму развеяли десятки ярких факелов, в кои обратились черные бестии. Схватка завершилась спустя несколько секунд, когда кучкой обугленной плоти замерла на земле последняя из ящериц.
– Я же говорил тебе, что это место слишком опасно, - подскочил к барону Вришх.
– Нам надлежит срочно уходить, пока сюда не нагрянули другие чудища.
Однако Морнингер не слушал райзарда. Взъярившийся юнец что есть силы бил камнем грумзарда.
– Решил ослушаться меня, негодяй! Видать забыл, какую кару я тебе обещал!
– приговаривал комендант Нарлаха, с силой опуская тяжелую сферу на лицо змеечеловека.
– Ты... не посмеешь... убить... без меня... тебе... не выбраться... отсюда...
– в тихом шипении отчетливо слышалась насмешка.
Нанеся еще с десяток ударов, выбившийся из сил рыцарь опустил потемневшую от крови руку. Физиономия чешуйчатого заклинателя более не напоминала змеиную, один глаз потух и ввалился, плоскую голову покрывали множественные вмятины, говорившие о переломах, из-под растрескавшихся чешуек текла кровь.
– Ах, мой бедный Грумо, позволь мне взглянуть на укусы сих безобразных созданий!
– принялся врачевать прислужника мэтр Тарвион.
Сбоку раздалось сиплое кряхтение. Дрогг оглянулся и увидел, как из-за дерева, покачиваясь, появился Звероборец. Толстый плащ более не покрывал его плеч, рукава куртки почернели от пропитавшей их крови. Вперив в орка вылезшие из орбит глаза, острослов сделал несколько нетвердых шагов и рухнул ничком.
Болдырь поспешил к упавшему приятелю, перевернул тяжелое тело. Человека била крупная дрожь, кожа блестела
– Что с ним?
– без особого интереса спросил подошедший дверг.
– Укушы бештий нешут отраву, - бросил зеленокожий, не прекращая осматривать раны острослова.
– Чушь! Меня тоже цапанули и ничего, - Кьерн с ухмылкой засучил рукав, явив орку ряд оставленных клыками отметин.
Дрогг нашарил подвешенный на поясе стеклянный флакончик и, сколупнув крышку, влил содержимое сосуда в рот Звероборца. Сумасброд захрипел. Его затрясло пуще прежнего. Извиваясь в корчах, острослов повернулся на бок. Зарокотал не желавший впитывать противоядие желудок, и лечебная тинктура выплеснулась наружу вместе с изрядной порцией крови.
Тогда полукровка выудил из ячей курты более сильное средство - экстракт грибов хоро, что произрастают в пещерах Великого Хребта. Зеленокожий сбил запечатанное сургучом горлышко и опрокинул пузатый глиняный сосуд. Вязкая желтоватая субстанция медленно поползла, просачиваясь между дрожащими губами шутника.
Спустя несколько секунд Дрогг отбросил порожную емкость. Увлекшийся болдырь не заметил, как подле него возник райзард.
– Его не спасти, - когтистая рука легла на плечо орка.
– Яд акума смертелен для людей. Все что ты можешь - это избавить его от страданий.
Дрогг не ответил, полагая, что выросший в лесах ящер попросту не знаком с зельями, кои имелись у него в распоряжении.
Внявший предостережениям Вришха Морнингер приказал убраться подальше от мертвой рощи. Фендур и Кьерн зажгли факелы. Зеленокожий влил в Филлиана еще один декокт - унимающую боль и жар настойку.
Взвалив на плечи дородное тело острослова, болдырь отправился следом за спешащими спутниками.
Юнец повелел остановиться, лишь когда они убрались почти на лигу от треклятого пустыря. Ночь наполнила лес новыми, странными и пугающими звуками. Пронзительно горланили пичуги, стрекотали цикады, трещали мандибулами жуки, в отдалении раздавался пронзительный вой, несколько раз из скованных мраком зарослей доносился глухой утробный рык. В черных кронах зажглись бесчисленные огоньки - с ветку на ветку порхали разноцветные светляки - фосфоресцирующие брюшки многих из них величиной превосходили человеческую голову.
Алхимик сызнова начал разливать окрест стоянки пахучую жидкость. Дрогг опустил Звероборца. Человек бредил, судорожно суча конечностями и издавая бессвязное мычание. Глаза смутьяна заткала кровавая пелена. От сумасброда исходил мерзкий сладковатый запах, свидетельствовавший о том, что раны почали загнивать.
Во время походов в Ашдир-Кфаар орк неизменно спал на деревьях, прекрасно ведая, насколько опасным может оказаться пребывание на земле. Однако в эту ночь он решил остаться подле раненого приятеля. Зеленокожий взялся расчищать место для ночевки. Сызначала он отгреб в сторону ворох прелой листвы. Как ожидалось, почву пятнали белые горошины. Болдырь почал тщательно собирать их и отбрасывать подальше, не желая пропустить хотя бы одной.