Ашер 7
Шрифт:
— Кто, например? — перебил Рамзи, в его голосе зазвенел металл. — Кто еще за то короткое время, что здесь находится, голыми руками завалил ублюдка вдвое себя крупнее? Стал чемпионом Александрийских гонок? И продержал этот чертов церемониальный щит выше и дольше всех на Церемонии Десятины, а? — Он почти тыкал в меня пальцем.
— Но… — я снова попытался возразить, хотя аргументы у меня как-то быстро заканчивались.
— Конечно, ты можешь быть прав. Пророчество могло быть о любом другом Страннике, — он вдруг резко сменил тон, и от такой внезапной перемены я даже растерялся и не успел вставить
— А что тогда? — спросил я, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.
— Нет. — Он улыбнулся. Такая… знающая улыбка. — Честно говоря, я редко вспоминал слова Пророка после того, как Иди прошла ту проверку. Но я отлично помню, как моя младшая сестренка мечтала о своей любви. О единственном человеке, который, она была уверена, спасет ее от тьмы… особенно в его красивых фиолетовых сандалиях.
Красивые фиолетовые сандалии? Что за…
И тут до меня дошло. Как обухом по голове.
Когда я только-только очутился в этом… чужом мире, я был уверен, что все это сон. Чтобы доплыть до берега, который, как я потом узнал, был Островом Сканно, я скинул свои тяжеленные ботинки — они бы меня камнем на дно утянули. Но после того, как я чуть не утоп, а потом меня выплюнула на берег какая-то гигантская рыбина-мутант, я понял — все это до одури реально. И чтобы выжить, придется крутиться.
Но босиком по здешним джунглям не побегаешь — ноги в хлам сотрешь. Так что я, как обычно, включил режим «очумелые ручки» и сообразил себе обувку. Смастерил что-то вроде гладиаторских сандалий: подошвы из кусков коры, найденной на берегу, а ремешки — из длинных полос водорослей, которых там валялось навалом.
И водоросли эти… мать их… были ярко-фиолетовыми.
— Так ты… ты с самого начала, как я тут появился… ты знал, что Иди говорила обо мне? — спросил я, чувствуя, как мысли в голове закрутились с бешеной скоростью, складываясь в одну, совершенно ошеломляющую картину.
— Ты определенно привлек мое внимание, как и всех, кто видел твою драку с Рэдом Дуэйном, — усмехнулся он. — Но, признаюсь, твой прикид меня тогда… э-э… несколько шокировал. — Он явно сдерживал смех. — Но когда ты еще и гонки выиграл, я почти уверился. Поэтому и попросил тебя участвовать в Церемонии. Хотя, если честно, даже испытание со щитом не убедило меня окончательно, что я не ошибся. Нет. Этот момент… он настал только сейчас.
— Почему сейчас? — выдохнул я. В груди что-то странно трепыхнулось, будто маленькая птичка, внезапно обретшая надежду.
— О чем ты думал, когда вспоминал детали Клятвы? — спросил он вместо ответа. Я нахмурился. Та мимолетная радость, что только что затеплилась, тут же угасла, сменившись тяжелым предчувствием.
— Я думал о том, что для такой, как Иди… быть связанной по рукам и ногам этой Клятвой… это же практически смертный приговор, — ответил я, и когда я произнес это вслух, меня самого чуть не стошнило от этой мысли. В горле встал ком.
— Вот оно, — прошептал Рамзи, и его слова вырвали меня из омута той тяжелой, почти удушающей печали, что навалилась на меня.
— Что «оно»? — я посмотрел в его глаза,
— Этот взгляд, — сказал он. — Такой же, какой я не раз видел у себя в зеркале, когда думал о судьбе сестры. Вот почему я знаю, что ты уже… неравнодушен к ней. Очень неравнодушен. И поэтому я знаю, что могу просить тебя помочь мне спасти ее. Я ошибаюсь? — Его голос звучал тихо, но настойчиво.
— Нет, — глухо ответил я, понимая с пугающей ясностью, что он чертовски прав. Неравнодушен — это еще мягко сказано.
Перед глазами тут же возникло ее лицо — лицо Иди, этой удивительной Женщины-антилопы. Ее глаза, ее улыбка, все те мимолетные выражения, которые я только начинал для себя открывать… И я с каким-то внутренним шоком понял, что хочу… хочу узнать ее лучше. Расшифровать каждую эту милую морщинку у глаз, каждый ее вопросительный взгляд. Черт побери.
Мне отчаянно захотелось снова ее поцеловать. Почувствовать тепло ее тела рядом со своим. Я хотел быть причиной ее чуть кривоватой, но такой подкупающей улыбки. Слышать ее заразительный смех. И, Мара свидетель, я хотел собственными руками придушить ту угрозу, что нависла над ней, как черная туча, и украла эту улыбку с ее лица.
— Макс? — голос Рамзи вырвал меня из этого потока мыслей и чувств, которые нахлынули так внезапно.
— Иди… я… Чем я могу помочь? — слова вырвались сами собой, хрипло, но твердо.
Лорд тяжело положил руку мне на плечо, сжал так, что кости хрустнули. «Ты уже сделал больше, чем думаешь, друг мой».
Глава 4
Башка плыла, и явно не туда, куда надо, после порядочной дозы хорошего пойла. Нутро приятно горело, но мысли путались, как наушники в кармане.
Я попытался хоть как-то собрать мозги в кучу. «Так, давай подробнее, Лорд. Начиная с того, почему ты считаешь, что Иди в опасности, и как, по-твоему, мы можем вытащить её из-под этой их Клятвы».
Байрон Рамзи резко втянул воздух, и его тяжелая рука на моём плече сжалась сильнее. Он вдруг отвернулся, и я аж моргнул от удивления, увидев на его лице такое явное облегчение, что он сразу будто постарел лет на десять. Мужик явно нёс на себе тяжкий груз.
«Ты не представляешь, Макс, — голос у него дрогнул, — как приятно слышать от тебя эти слова. С той самой уверенностью, которую я сам чувствовал с тех пор, как…» Он запнулся, рука его бессильно упала, словно этот невысказанный груз придавил его к земле.
«Байрон?» Я чуть подался вперёд, видя, как он провёл ладонью по лицу, стирая не то пот, не то усталость.
«Я ведь рассказывал, как получил свой статус, верно?» — спросил он, голос стал глуше.
«Да, ты и Ашер Эндрю Роджер что-то упоминали про какой-то обряд». Я кивнул, припоминая тот разговор.
«Обряд перехода, ага, — подтвердил он. — Так отец может передать силу, дарованную ему Марой, своему избранному наследнику». Байрон покачал головой, снова помолчал с минуту, собираясь с мыслями. «Моя мать… она очень любила отца. Была беременна Иди, когда отец добровольно решил уйти… через мою руку, во время Ритуала. Горе просто свело её с ума. Вскоре после того, как я занял его место, стал Лордом, она совершила последний акт безумия».