Асмодей

Кухтин Саня

— Нужно уходить, — он зажал в кулаке цепь, с силой рванув ее на себя, кольца на его руке сверкнули, цепь засияла цветом раскаленного железа и рассыпалась. Демон подхватил девушку под руку, но Аврора будто вросла в каменные плиты.

— Что? — нетерпеливо зашипел он. Женщины… нельзя с ними связываться. Непредсказуемые зверьки, когда надо торопиться они медлят, когда нужно подождать — лезут на рожон. Под его пристальным взглядом Аврора разжала ладонь, в которой напитавшись потом, кровью и еще невесть какой грязью Преисподней, лежал скомканный листок. — Что это?

— То, за что Дандалион отдал жизнь! — проговорила она.

На миг на его лице

отразилось восхищение. С выбором он не ошибся, и кто бы мог подумать, что столь хрупкое и незначительное на первый взгляд создание сможет сыграть едва ли не главную роль в величайшем спектакле всех времен. Выхватив страницу, Асмодей погрузился в чтение. Латынь он, судя по всему, знал прекрасно. Оно-то, в общем, и не удивительно, должен же демон понимать язык, на котором его будут пытаться изгонять.

— «Te noc invoco mortem. Te in mea potestate de fige. Mune et an aeternum», — прочитал Асмодей. — Судя по всему он отдал свою жизнь напрасно. Это заклинание создает оковы, а не разрушает их.

— Владыка Вельзевул сказал, что заклятие необратимо.

— Этого не может быть. Тебе известно, где гримуар?

— Он сжег его. Но если это ничего не значит, почему Дандалион заплатил за своей жизнью. –Асмодей еще раз перечитал заклятие.

— «Все можно обратить, если пройти по тому же пути», — произнес он.

— Мне кажется — это и есть ключ. Дандалион понял это и передал мне, надеясь, что мы сумеем его расшифровать.

— Ключ… ключ, — раздраженно повторял он. — Дьявол дери этих алхимиков с их вечными загадками.

— Загадка — это своего рода защита от недалекого ума и злого умысла.

— Защищать надо было само заклятие, а не способ все исправить, — шикнул он. Аврора невольно улыбнулась, в сотый раз повторяя злополучную фразу эпиграфа.

— А что если… там есть невидимое послание… в смертной жизни, чтобы скрыть от правительства некоторые операции, мы молоком делали пометки между строк. Мне нужен огонь.

Асмодей щелкнул пальцами, разжимая кулак. Прямо в ладони алым цветом распустился пламенный цветок. Его огненные лепестки трепетали при малейшем движении воздуха. Аврора некоторое время держала страницу над пламенем, а потом поднесла к свету. Постепенно между строк начали появляться стрелочки, поднимаясь от нижней строчки к верхней, а на самой вершине опять появилась все так же надпись: — «Все можно обратить, если пройти по тому же пути».

— Это не может быть случайностью, — проговорила она.

— Это все чушь. Блажь выжившего из ума старика, чью душу пожрали адские гончие, — с раздражением прошипел он.

— Очень недальновидно с вашей стороны, теперь мы не сможем узнать у него истину.

— Ах, простите, миледи, — с сарказмом, пропитывая каждое свое слово ядом, прошипел он. — Как-то не предусмотрели такой исход. У нас же тут курорт для грешников. И мы должны их холить и лелеять. — Нет, вы подумайте, только что он ей душу спас… хотя, положим, он спасал не душу вовсе, а собственные вложения. В эту ложь верить было приятнее, чем в наличие чувств. И вот она благодарность! Экая дерзость.

Впрочем, Аврора и сама прекрасно поняла свою оплошность, прикусив язык. Все что-то вычитывала и высчитывала, пытаясь магию на математические формулы разложить. В сотый раз прокручивая в руках страницу, перевернув ее тыльной стороной.

— Поняла! — вскричала она, вцепившись в руку Асмодея, чтобы не упасть, столь неожиданным и в то же время простым оказалось это решение. — Все ясно, как божий день. — От одного лишь упоминания о Боге Асмодей

скривился так, будто его заставили целиком проглотить лимон.

— Неужели и тут без него не обошлось?!

Аврора подняла на него янтарный взгляд. И это ж надо, помянуть имя Божье в этих стенах — для демона, будто пощечина.

— Мой властелин, простите…

— Говори, — оборвал он ее. Не время было до церемоний, приличий и наказаний. Сейчас он, видимо, был готов смирить свой гордый нрав, дабы получить ответ.

— «Все можно обратить, если пройти по тому же пути» — это не загадка. Это рецепт. — Он все еще смотрел на нее непонимающим взглядом. Собственно, оно и можно было понять. Ему подобные были колдунами по рождению, им не нужны были магические книги и заклятия, чтобы вызывать бурю, возводить и разрушать города, читать людские сердца. Это все люди… люди со своей вечной тягой к изобретательству, богатству и бессмертию пытались взять под контроль силу им неподвластную. Это они пытались найти способ закупорить смерть, остановить время, обуздать высшие силы. Это они писали заклинания. Писали для себя. И то, что было очевидно человеку — демону сложно понять. — Чтобы обратить заклинание мы должны смешать все ингредиенты в обратном порядке, т.е. пройти в точности по тому же пути. Мы должны прочитать заклинание задом наперед. Это же так просто… — Асмодей не ответил, просто пробежал взглядом по списку ингредиентов для заклинания.

— Нет… в текущих обстоятельствах это невыразимо сложно! — демон поднял руку, и в опочивальне поднялся ураганный ветер, захлопнувший массивную дверь, кровать задрожала и с мерзким скрежетом начала двигаться вперед, загромождая проход, рядом с ней встали стулья, столы боевая амуниция и статуи, лишь многочисленные стеллажи с книгами остались на месте.

— Эти баррикады смогут нас защитить?

— Да, — кивнул он, рисуя на стенах какие-то непонятные ей знаки, — секунд на тридцать.

Встав посреди освободившегося зала, огнем он очертил круг вокруг себя. Пламя поднялось такое высокое, что демон скрылся за его стеной, а когда оно угасло, на каменных плитах чернели выжженные символы.

— Это магический круг. В центре него будет вершиться ритуал.

— Но ингредиенты… — проговорила она. Асмодей взял в руку листок.

— Сложно, — поднимая с пола поднос, произнес он, ставя на возвышение в центре круга. С лязгом вынув из ножен стилет, Асмодей резко, в три движения полоснул руку кончиком ножа, вырезая на коже неизвестную Авроре руну. Потекла кровь, отвратительной лужей разливаясь по плоской поверхности. — Там в ящике, — он кивнул в сторону небольшой тумбы, которая ныне подпирала дверь. — Возьми святую воду, серебро и терновую ветвь. — Аврора метнулась к тумбочке, доставая нужные ингредиенты.

— Но откуда здесь это?

— А как по-твоему Люцифер наказывает тех, кто впал в немилость? — при этих словах еще не до конца зашившие раны на спине, нанесенные божественным бичом, болезненно заныли. Асмодей выплеснул на поднос святую воду, которая буквально вскипела, смешавшись с кровью демона. Теперь понятно откуда взялось выражение о том, что кровь вскипела в венах. Видимо то же происходило с демонами, когда их обливали святой водой. Следом на поднос легла поломанная терновая ветвь. Асмодей взял в левую руку наконечник кнута. Священный металл обжог кожу, испуская едкий дымок, на лице демона отразилась гримаса боли, в руке запылал огонь — миг и тонкая струйка расплавленного серебра коснулась кипящего зелья, причудливой кляксой растекаясь по блюду.