Асмодей

Кухтин Саня

— Повелитель, — произнесла Дэлеб, наконец, возвращая себе дар речи. Его молчание ввергало ее в отчаяние, давая простор для безграничной фантазии, которая во всей красе уже рисовала ей картины мучительных пыток, которым ее подвергнет Асмодей, узнав о том, что она свершила. А может, он уже знал об этом… — Что происходит?

— Хотел бы я знать, — не оглядываясь, произнес он, отирая лицо сухой тканью. — Будто второй раз был низвергнут с небес и потерял крылья. Зачем ты пришла? Я же дал ясный приказ не беспокоить меня!

— собственно сейчас, как никогда он был рад ее непослушанию, но здравый смысл твердил о том, что решиться на подобную дерзость Дэлеб могла лишь в случае крайней

нужды.

— Я бы никогда не осмелилась Вас ослушаться, но прибыл гонец от Темнейшего, требует, чтобы Вы немедленно явились во дворец, — понурив голову, произнесла она, искоса поглядывая на графин с ядом, стоявший на его столе. Нужно было избавиться от него, унести с глаз долой… ах, как она была рада, что Люцифер предоставил ей возможность замести следы.

— Час от часу не легче, — прошипел Асмодей. — Подай сухую одежду. Не знать мне в этом мире покоя!

Не дожидаясь повторного приказа, демоница, всеми силами пытаясь сохранить спокойствие, кинулась к нише в стене, доставая оттуда шелковый халат пещерного владыки. Нутром чувствуя гнев, пробудившийся в его душе, она с опаской наблюдала за каждым его жестом, пытаясь заранее предугадать желания. Без каких-то приказаний, она подала сияющий флакон с заточенной душой, чтобы он мог подкрепить свои силы; накинула ему на плечи одежды; подала золотую цепь, заменявшую пояс и уже собиралась облегченно выдохнуть, провожая его к двери, но в этот момент почувствовала, как его огненная ладонь сомкнулась на запястье.

— Повелитель, — прошептала она, поднимая на него глаза, на дне которых уже начинал плескаться страх. — Могу ли я еще чем-то Вам помочь?

— Поедешь со мной! — холодно произнес он, направляясь к выходу.

— Я… но зачем? Меня… Владыка не призывал меня в свою обитель, — запинаясь, начала она. — Как же я могу…

— Ты единственная, кто уцелел после вчерашнего визита Абаддон, не считая дрожащих от страха душ, но их слова для Люцифера невесомы, а вот ты… ты — ценнейший свидетель, главный инженер Ада, к тому же. К твоему слову он прислушается.

От одной мысли о встрече с Властителем Гнева по спине Дэлеб пробежал неприятный холодок. Самому Дьяволу неведомо то, куда их всех может завести эта встреча, и какие последствия она навлечет на их головы. Одно неверное слово, одно движение и… смерть, а может, и того хуже. Впрочем, выбора у нее уже не было. Ведомая Асмодеем, она, как загнанная лань, озиралась по сторонам, желая найти хотя бы одну душу, которой на ходу прикажет вычистить комнату повелителя, но все, памятуя о недавних событиях, затаились по углам, не смея показаться на глаза разгневанному хозяину. Казалось, обитель похоти, где царила непрекращающаяся вакханалия, просто вымерла или погрузилась в сон. Пытаясь выиграть время, Дэлеб было рванулась в сторону конюшен, чтобы оседлать адского жеребца, но Асмодей силой усадил ее на спину своего дракона, воспарив ввысь.

Как же часто грезила она, желая покорить небесные просторы, восседая подле своего повелителя, но сейчас, возможно летя навстречу собственной погибели, демоница чувствовала лишь отравляющий разум страх. Воистину, тяжко бремя того, кто оказался между молотом и наковальней, а именно так Дэлеб могла сейчас описать свое положение. Абаддон и Асмодей — два рыцаря Преисподней, два сильнейших демона, различных меж собой, как лед и пламень, схлестнулись в великом противостоянии, а она… она по глупости своей встала между ними. Такой участи не позавидуешь! Скажешь правду — первый со свету сживет, солжешь — второй душу выжжет. Потому и взывала она ко всем темным силам, моля о милосердии.

***

Поначалу Абаддон не предал грядущему столкновению с Властелином

Похоти должного значения. Не первый раз они, точно цепные псы, бросались друг на друга, желая перегрызть глотку соперника. Это противостояние, скорее, уже превратилось в традицию, без которой не обходилась ни одна их встреча. Видимо, поэтому демон и заметил, как его ненависть вышла из-под контроля, перейдя все границы. К тому же, о каких границах могла идти речь в Аду?! В общем, перебив всю стражу в доме Асмодея, падший был уверен в том, что его противник явится к нему в обитель с мечом наголо, желая возмездия. Страшного в том ничего не было… подумаешь, перебьет охрану, да спалит все вокруг. Невелика потеря. Признаться, Абаддон был даже готов возместить уплаченные за Аврору векселя, лишь бы скрыть факт хищения душ из хранилища других рыцарей. Не предусмотрел он только того, что здравый смысл пересилит природную горячность врага, привыкшего сначала бросаться в бой, а потом задавать вопросы.

Вопреки собственному титулу Асмодей был воином, а не политиком, а потому в спорах чаще уповал на собственную силу, а не на красноречие, коим мог блеснуть его оппонент. Поэтому, когда перед вратами в его обитель остановился гонец Люцифера, Абаддон, мягко говоря, был удивлен. А когда узнал о том, какие небылицы про него напел демон блуда, и вовсе зашелся от ярости. Это же надо, из-за какой-то душонки, которая, кстати, добровольно избрала бесславную смерть на пустоши, да нескольких сделок, в коих у Асмодея не было шкурного интереса, поднять такой переполох. И ладно бы он правду сказал, не так страшен грех воровства в сравнении с предательством. Так нет же, исказил и изувечил истину до неузнаваемости, оклеветал его в глазах Люцифера, да так, что тот меж ними очную ставку устроить решил. Да, ложь эта была подобна углю: обжечь не сумела, но замарала. Вот и думал теперь Абаддон как от нее отмыться, да и должок оплатить. Ведь ничего нет хуже, чем тень сомнения на кристальной репутации, а Князю Преисподней он служил верой и правдой, по крайней мере, так ему казалось.

В общем, назначенный для встречи час уже миновал, Венера неуклонно клонилась к горизонту, знаменуя скорое завершение этого дня, а Асмодея по-прежнему не было. Какое неуважение к Властителю Тьмы, от одной мысли об этом Абаддон издевательски ухмыльнулся. Должно быть, Дэлеб опоила его сверх меры, и теперь он, будто потерянная душа, бродит по нескончаемым просторам собственного сознания, неся бремя божественной кары. Что ж, пусть крест этот станет ему кровным братом, и пусть он смывает собственной кровью эту ложь. Не успел демон поймать себя на этой мысли, как дверь в зал совета со скрипом распахнулась, и на пороге появился Асмодей, надев на себя притворную личину спокойствия, а следом за ним, стараясь не поднимать взгляд на Властителя Гнева, мышкой проскользнула Дэлеб, опустившись на скамью у самого входа.

— Помяни черта, он и появится, — скривив надменную улыбку, произнес Абаддон. — Не могу не отметить того, насколько ты ужасно выглядишь. Неужели тебя так совесть замучила из-за столь явной клеветы, что ты всю ночь заснуть не мог?

— Мы с моей совестью в доле, — в тон ему отозвался Асмодей, яростно сверкнув глазами. — И когда я сведу с тобой счеты, она восторжествует.

— Какое громкое заявление для того, кто решает свои проблемы чужими руками. Что ж, совесть и трусость, в сущности, одно и то же. Неслучайно ты скрываешь свою трехликую маску за низким капюшоном плаща, ведь эта награда Господа олицетворяет всю твою гнилую суть — страх, жадность и предательство. Порочное триединство! И если уж одно из них тебя сразило, то остальные испепелят дотла. Это лишь вопрос времени!