Асмодей

Dragoste

Так Шарлотта оказалась выброшена на обочину жизни, а Лионель, испытавший к ней нечто сродни отвращению даже не пытался оного изменить, решив, что в Аду ему придется нести бремя пыток за куда большие злодеяния. Кто ж мог подумать, что держать за это ответ придется гораздо раньше.

Сама же Аврора стояла пред ним ни живая ни мертвая, испытав весьма смешанные чувства. Когда Абаддон вручил ей конверт, на котором было выведено имя человека, ставшего причиной трагической судьбы всей ее семьи, девушка думала, что будь у нее на то сила, обрушила бы на колдуна весь гнев небес, но

сейчас, когда это желание было вполне осуществимо властью Асмодея, она не испытывала к мужчине ни ненависти, ни страха.

По сути, Лионель Демаре был таким же рабом чужой воли, как и она. Разница заключалась лишь в том, что он еще не попробовал горький поцелуй смерти. Что ж, видимо судьбы всех живых существ им не принадлежат, а в действительности действиями людей, будто кукловоды, руководят силы более коварные и древние, которым смертные не в силах дать отпор. Да и со своим жалким существованием девушка свыклась, к Асмодею душой прикипела, уже не мысля своей жизни, а точнее смерти без него. Видать, таков ее рок, и грех в том винить людей.

– Оставьте нас! – спокойно произнес Лионель, но его размеренный и холодный голос громом прозвучал в этих стенах, заставив дрожать даже стекла.

– Но она убила Агнесс, – произнесла какая-то старуха, вставая против Авроры.

– Да, да, – одобрительно закивали остальные. – Она должна умереть!

– Я уже мертва! – невозмутимо произнесла Аврора, даже не взглянув на крикливую смутьянку. – И поверьте, когда мертвые приходят для того, чтобы встретиться с живыми, не стоит вставать у них на пути! Иначе они могут утянуть за собой и могу гарантировать, что то место, откуда я явилась, Вам не понравится.

При упоминании об Аде даже по спине Лионеля пробежался неприятный холодок. Ему уже случалось бывать в замке Люцифера на столетнем балу, приходилось видеть истинный лик тех, кому темные маги каждую ночь возносили молитвы, и они страшили его, точно так же как страшила его проклятая Богом земля Преисподней, непрекращающиеся пытки и стенания тех, кого он лично обрек на эти мучения. Он знал, что рано или поздно смерть явится за ним, а потому решил отстрочить ее приход, заключив сделку с Абаддон. Бессмертие в обмен на души – поступок бесчестный, но вполне оправданный, по его мнению, хотя истинная причина такого поступка крылась в бездне сознания, о которой ведьмак не желал вспоминать, по крайней мере до сего дня.

– Оставь нас, Мюриэль, – все так же хладнокровно произнес Лионель, повелительно глядя на подзадержавшихся и не довольных ведьм, которые явно не хотели покидать шабаш в самый разгар торжества. Да и речи загадочной незнакомки о том, что Самайн не даст им своего благословения на будущий год не на шутку их разволновала.

– Мы должны знать! – не унималась старуха.

– От некоторых тайн лучше держаться подальше! – со злостью проговорила Аврора. В этот момент янтарь в ее глазах сменился изумрудом, голос приобрел необычайную твердость и, выставив вперед руки, она буквально вымела из зала непокорных ведьм невидимой магической метлой, захлопнув за ними двери.

– Это было лишнее, – проводив взглядом перепуганных ведьм, произнес Лионель, с интересом

наблюдая за тем, как дьявольский огонь в глазах девушки начинает потухать.

– Да… возможно, – уже более робким голосом проговорила она, прислушиваясь к самой себе. Сейчас Аврора была готова поклясться, что почувствовала некое единение с Асмодеем, будто он был частью ее души. Хотя, нет… скорее она почувствовала, как его дух заполнил все ее существо, сделав ее покорным сосудом собственной воли. – Но у меня нет времени на то, чтобы их уговаривать, – стараясь не выдавать собственных сомнений, произнесла она.

– Раз так, нам стоит перейти к делу, – признаться, Лионелю было до смерти любопытно, но видя метаморфозы, произошедшие с девушкой, противиться он не решился. Представление о том, что за сила выпустила Аврору из под своего бессмертного крыла у ведьмака уже сложилось, а вот о причине этого поступка приходилось только гадать. – Что привело тебя в мою скромную обитель в такой час?

– Дело, – коротко ответила Аврора, вынимая из корсажа пожелтевший конверт. Треск бумаги разрушил воцарившуюся меж ними тишину, несколько раз перечитав послание, Лионель взял на руки ворона, чистившего перья на подлокотнике кресла.

– Бельфегор, Валефар, Анатрет, Дандарион, Фернир, – шепнул он ему. – Найди их, приведи к вратам.

Видимо, не только демоны обзаводились преданными зверушками, ведьмы и колдуны тоже старались обезопасить себя, находя поддержку фамильяров. Лионель исключением не был. Выпустив птицу из рук, он растворил окно, не без горечи наблюдая за тем, как десятки ведьм, кто верхом на метле, кто пешком, покидают его замок.

– Черные крылья – черные вести, – буркнул он себе под нос. – Не думал, что последний шабаш закончится так прискорбно.

– Последний… – протянула Аврора, не решаясь спросить, но в то же время не сумев подавить свой интерес.

– С рассветом мы должны были отправиться в Новый Свет, – проговорил он. – Многие из нас уже уехали за океан на поиски новой жизни, но видимо теперь придется задержаться. К тому же придется ждать того момента, когда Абаддон даст мне новую напарницу, – печально глядя на дымящиеся останки, добавил Лионель.

– Новых душ, ты хотел сказать, не жизни, – подправила его Аврора, памятуя о том, как Асмодей обсуждал с Азазелем одно из распоряжений Люцифера о покорении новых земель.

– Тебе известно? – приподняв бровь, произнес Лионель.

– Ад слухами полнится, – коротко произнесла она. Пожалуй, даже из жизни раба можно извлечь некую выгоду, ведь сильные мира сего считают тебя настолько незначительным, что не считают необходимым скрывать свои разговоры и помыслы от прислуги. – Нужно спешить.

Не дожидаясь его ответа, Аврора уже знакомыми коридорами пошла в ту самую комнату, где когда-то решилась ее судьба. Поразительно, насколько точно память сохранила в ее сознании мельчайшие детали тех событий. Будто не было всех этих лет, мучений, ненависти, будто она снова вернулась в тот злосчастный день и вновь шла по этому маршруту, только теперь это был не путь жертвы на заклание, а дорога равных, грешных, но не потерявших надежду.