Аспект белее смерти

Корнев Павел Николаевич

Впустую клацнули поймавшие лишь воздух челюсти, а миг спустя я врезался в воду и с головой погрузился в неё, дна не достал, вынырнул и заработал руками, но мокрая одежда враз облепила тело и начала сковывать движения, а башмаки своей тяжестью и вовсе потянули на глубину. Пришлось избавляться от них, и даже так я далеко не сразу переборол течение — со стремнины выгреб уже только у Чёрного моста.

На своей стороне ухватился за нависавшую над водой ветку плакучей ивы и, жадно хватая воздух разинутым ртом, отдышался. Затем подтянулся и, едва ли не

по колено увязая в иле, выбрался на заболоченный берег.

Раковая заводь! Мне — туда!

И вроде идти было всего ничего, но добирался до места встречи самое меньшее три четверти часа. Илистое дно, стены камыша, топкие места, ивовые заросли. Одно, другое, третье…

На краю небольшой заводи я ненадолго замер, всматриваясь в темень ночи и прислушиваясь. Ничего не увидел, ничего не услышал и тогда негромко позвал:

— Рыжуля! — Чуть помедлил и повысил голос: — Рыжуля!

Ответа не прозвучало.

Что за чёрт? Уснули они, что ли?!

Я выдвинулся из камыша и по пояс в воде побрёл через заводь к шалашу. Уловил там лёгкий запах дыма, потрогал кострище. Зола оказалась тёплой.

— Рыжуля! Мелкая! — крикнул я уже в голос. — Это я, Серый!

В ответ — тишина.

Меня начала бить дрожь.

Да как так-то? Да как же так?!

В то, что Рыжуле надоело ждать Луку и она вернулась в Гнилой дом, не верилось совершенно. Никуда бы она не ушла, раз договорились!

Выходит, Лука выкрутился и уже здесь побывал? Ну а как иначе-то? Возьми его на пушку Псарь или приставь нож к горлу Гусак, тут бы никто из них точно не объявился.

Получается — удрал и приплыл. Это хорошо. Очень хорошо.

Но тогда где все? Почему меня не дождались? Договаривались же!

Бросили?!

Стало обидно, как никогда в жизни, после накатила злость. Захотелось рвать и метать, пальцы сами собой сжались в кулаки, но сумел совладать с эмоциями, опомнился.

Черти драные! Не о том думаю!

Хвата подстрелили! Ну и как бы они меня здесь с раненым пацаном на руках дожидались? Наверняка к лекарю его потащили. На Заречной стороне практиковало сразу несколько костоправов, которые и пропоротый бок заштопать могли, и пулю из раны достать — только плати, вот и повели Хвата к медику. Лодку с товаром в камышах запрятали, Плаксу с Мелкой в Гнилой дом вернули и повели. Или даже понесли. Не суть важно. Главное, что скоро всё прояснится само собой.

Скоро — да.

Глава 26

5–8

Прежде чем уйти с реки, я простирнул штаны и рубаху, отжал их и развесил на кустах, голышом залез в воду и тщательно промыл слипшиеся от крови волосы. Много времени на это не ушло, а после я вновь натянул влажную одежду и поспешил к Гнилому дому.

Из-за вчерашней бури воды заметно прибавилось, ещё и пробираться по болоту приходилось чуть ли не на ощупь, несколько раз едва не завяз. Тогда только одумался и перестал спешить.

Не на пожар, чай, бегу. Уже нет.

Открыли Сивый и Гнёт.

—

Лука возвращался? — первым делом спросил я, по растерянным лицам парней угадал ответ и начал сыпать вопросами: — А Рыжуля? Мелкая? Плакса?

— Да не было никого! — выдал Гнёт. — Серый, что случилось-то?!

Я отмахнулся, но сразу опомнился и ввёл парней в курс дела:

— Гусак сукой оказался, они с Яром нас охотнику на воров заложили. Я удрал, Хват с Лукой должны были на лодке уплыть. Если что — у раковой заводи их жду. Всё, побежал!

И уже не слушая никаких вопросов, я скатился вниз по лестнице и отправился обратно на берег реки. Там за время моего отсутствия ничего не изменилось. Не было ни души.

И как-то неожиданно закралась страшненькая мысль, что Лука вполне мог счесть меня убитым. Хват ведь не видел, как я сиганул через забор!

И если так, то здесь парни уже не объявятся.

Если так, мне их теперь в Южноморске искать.

Если, если, если… Решил не пороть горячку и подождать до утра.

Зря. Никто так и не пришёл.

По мере того как светало и отступал ночной мрак, таяла и моя уверенность в правильности принятого решения. Поначалу-то всерьёз вознамерился устроиться матросом на какую-нибудь идущую вниз по Чёрной паровую баржу, а вот ближе к рассвету накатили сомнения.

А если всё было совсем не так? Если парни просто залегли на дно?

Вот с чего я вообще взял, что они уже выдвинулись в Южноморск? Не с раненым на руках на пятьсот вёрст по реке сплавляться! Да и куш Лука сорвал немалый, с таким и здесь неплохо устроиться можно. Особенно если Псарь не удрал от обозлённых обитателей Ямы.

И как быть? Оставаться в Гнилом доме нельзя, с бухты-барахты плыть в Южноморск — страшно. Да и глупо, пожалуй. Портовый город был в разы больше Черноводска, а даже у нас человек всё равно что иголка в стоге сена. Попробуй сыщи!

Так не стоит ли напомнить Горану Осьмому о его обещании пристроить меня в приют для неофитов? А как стану адептом, так и отправлюсь Рыжулю искать. Может, и не придётся даже…

Ни к какому решению я в итоге так и не пришёл. Сидел, терзался сомнениями, морщился из-за окольцевавшего запястье ожога и дрожал то ли из-за утренней прохладцы, то ли от расшалившихся нервов. Потом собрался с решимостью и вновь отправился в Гнилой дом. Ни Луку, ни Рыжулю там не застал, вместо них наткнулся на развалившегося за столом Кудрявого.

«И ведь ни одна сволочь в окно не помаячила…» — с тоской подумалось мне, но это зря. Мелких загнали в дальний угол, да и Сивый с Гнётом лишний раз пошевелиться боялись.

— Ну наконец-то! — обрадовался Кудрявый, поднимаясь со стула. — Я уж думал, к раковой заводи придётся идти!

И он бы дошёл — да. Кудрявый знал болото ничуть не хуже любого из нас.

Тут бы мне наутёк рвануть, но я изобразил удивление.

— А ты чего здесь? — спросил, не сдвинувшись с места, оглянулся на отлипшего от стены Баламута и поправился: — Вы?