Ассасин
Шрифт:
Для Джоанны все это было внове. Но она не была наивной, чтобы считать, что в мире ислама все так уж благочинно. У христиан браки тоже должны складываться по согласию молодых, но как часто это нарушается…
– В гаремах мусульман есть женщины-христианки? – спросила она.
– Есть. Но известно, что Пророк – благословение и привет ему! – объявил четыре качества невесты притягательными для правоверного: красота, богатство, происхождение и ревностность в исламе. Поэтому мы обычно заставляем иноверок принимать ислам.
– Заставляете?
– Скажем так: мы ставим их перед выбором. Или она остается просто игрушкой своего господина,
– Это делает им честь!
– А как по мне, то это свидетельствует об их безрассудстве! Так, к примеру, однажды в гарем моего братасултана попала белокурая красавица, дочь самого Раймунда из Триполи, и хотя ее отец условился с Салах ад-Дином, что его Мария будет женой султана, упрямица продолжала поклоняться вашему трехглавому богу Троице, и постепенно ее положение ухудшалось, она скатывалась все ниже и ниже.
Джоанна была заинтересована. Дочь бывшего регента Иерусалимского королевства графа Раймунда Триполийского? И она заметила, что, как известно, граф Раймунд был бездетным, поэтому и усыновил детей своей супруги Эшивы Галилейской.
– Так принято считать. – Полные губы аль-Адиля в обрамлении холеной бородки изогнулись в улыбке. – Однако в ранней молодости граф Триполи зачал дочь Марию, и именно она долгое время служила залогом мира между графством Триполийским и владениями султана. Вам ведь известно, что Раймунд продолжал торговать с моим благородным братом и пропускать через свои земли его войска? Они были родственниками, и не вина графа, что его дочь отказалась принять ислам.
Джоанна вспомнила, что из-за того, что Раймунд оставался в союзе с Саладином, многие считали графа предателем. А он даже не мог сообщить, что породнился с султаном, так как его дочь, оставаясь христианкой, была лишь наложницей, шлюхой, как бы назвали не вступившую в брак сожительницу Саладина ее единоверцы. Да и стань Мария ренегаткой, даже законной женой, кто бы в Иерусалимском королевстве принял этот брак тогда всерьез?
Ну а сейчас?
Джоанна содрогнулась.
– Разве Ричард не сказал вам, что его сестра останется христианской королевой в Иерусалиме?
Она не заметила, что говорит об Иоанне в третьем лице, но и аль-Адиль не придал этому значения. Он лишь с грустью отметил, что условия Ричарда ему ясны, он готов их принять, хотя и понимает, на какой риск идет, пытаясь сделать своей женой и правительницей Иерусалима иноверку. И Малик бы не рискнул согласиться на подобный союз, если бы не желал так сильно заполучить ту, что покорила его душу и сердце.
Его глаза засияли, и молодая женщина опять уловила в голосе эмира с трудом сдерживаемую страсть. Разумеется, ей должно было льстить, что она так нравится этому влиятельному иноверцу, но сама она к нему никаких чувств не испытывала. Более того, одна лишь мысль, что она может стать возлюбленной сарацина, вызывала в ней оторопь – в этом она понимала Иоанну, как и понимала, какому риску подвергла себя, придумав эту затею. Сейчас это стало особенно ясно, ибо, обсуждая эту подмену с Пионой, она еще не знала, как сильно эмир желает ее саму.
– Мой король согласился на этот союз, так как стремился закончить войну миром, – сказала Джоанна, стараясь
– О, Мелек Рик даже хотел, чтобы я и сам принял христианство, что так же невозможно, как и то, что солнце взойдет на западе, а опустится на востоке. Но наш брак… Тут есть свои условности. И вы должны принять тот факт, что прежде всего он будет совершен в присутствии муллы по нашему обряду. Ибо в землях дар аль-Ислам [47] брак считается действительным только тогда, когда он совершен с соблюдением соответствующих обрядов, освященных именем Аллаха.
47
Дар аль-Ислам – буквально: мусульманский мир ( араб.) – традиционное мусульманское обозначение территорий, где действует религиозный закон шариата и где господствуют мусульмане.
«Но такой брак никогда не будет считаться законным среди христиан!» – подумала Джоанна. И Пиона была не так уж неправа, отказываясь от подобной чести – стать супругой мусульманского правителя. Нет, она скорее бы умерла, чем оказалась опозоренной в глазах единоверцев, когда бы те узнали, что в отношении сестры короля Англии нарушено священное таинство христианского брака. Вот и выходит, что великолепный, на первый взгляд, план Ричарда Львиное Сердце об объединении в Иерусалиме двух религий изначально был обречен на неудачу.
Джоанне стало грустно, и, сказавшись утомленной, она попросила позволить ей отдохнуть. Но на прощание произнесла:
– Я вверила вам свою честь, Малик. И пусть я не знаю тонкостей вашего договора с королем Ричардом, но я буду покорна, так как верю, что два столь достойных мужа не поступят бесчестно с женщиной благородных кровей.
Аль-Адиль взглянул на нее с невольным удивлением.
– О, какое смирение! А ведь я слышал, что королева Иоанна Сицилийская своенравна и непроста…
– Не будем об этом! – прервала его Джоанна.
Ей надо было следить за каждым своим словом и не давать понять, что она осознанно играет роль Пионы. Просто неосведомленность, когда она себя принимает за посланницу мира, чтобы позже было чем аргументировать свое присутствие вместо Пионы. Дескать, сестра Ричарда послала ее сыграть свадьбу по доверенности, как часто делалось в знатных семьях Европы. И все же Джоанна понимала, что ведет очень опасную игру и что аль-Адиль, этот улыбчивый и любезный вельможа, вряд ли будет доволен, узнав, как его провели две христианки. Поэтому она и держалась не как Иоанна… даже будучи в ее короне, изображая ее и ведя эти разговоры о будущем браке мусульманина и христианки…
Уже после ухода аль-Адиля она долго ворочалась, гадая, что ее ждет. Прошел только день, ясный, нежаркий, солнечный. Итальянское судно уже отбыло из порта Яффы, но сколько дней понадобится, чтобы оно дошло до Рима? Как долго удастся в лагере крестоносцев скрывать присутствие Пионы, выдавая ее за Джоанну де Ринель? Как поступит Ричард, когда все откроется? В любом случае Джоанна была уверена, что король не тот человек, который бросит свою родственницу в беде. Да и Уильям, как бы он ни относился к сестре, не потерпит, чтобы Джоанна осталась у сарацин.