Assassin’s Creed: Renaissance

Боуден Оливер

И Эцио, и Теодора, и все здравомыслящие люди понимали, почему всех захватила религиозная истерия о реках крови на земле и громе с небес. Приближалась середина тысячелетия, 1500 год, многие верующие ожидали Второго Пришествия, когда «придет Сын Человеческий во славе Своей и Отца Своего и все святые ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся перед Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец, Спасенных, по правую Свою сторону, а козлов, Проклятых, — по левую».

Описание Страшного Суда, сделанного святым Маттео, сильно повлияло на воображение людей.

— Герольд

и его учитель просто воспользовались лихорадкой, вызванной приближающимся концом века, — вздохнула Теодора. — Насколько мне известно, они и сами верят в это.

— Думаю, они и должны верить, — согласился Эцио. — Опасность в том, что Яблоком в руках, они могут фактически привести мир к катастрофе, ибо все, что не делается руками Господа, делается руками Дьявола. — Он помолчал. — Но пока еще они не воспользовались той силой, что у них есть, и, слава Богу, потому что я сомневаюсь, что они знают, как ее контролировать. На данный момент они довольствуются предсказанием Апокалипсиса. А уж это, — он рассмеялся, — всегда легко было продать.

— Но положение ухудшается, — возразила Теодора. — Даже ты, на самом деле, можешь почти поверить, что приближается Апокалипсис. Ты уже слышал плохие новости?

— Я ничего не слышал с тех пор, как уехал из Форли.

— Лоренцо Медичи умер на вилле в Кареджи.

Эцио помрачнел.

— Это настоящая трагедия. Лоренцо был верным другом моей семье, и без его защиты, боюсь, я никогда теперь не верну дворец Аудиторе. Но это ничто по сравнению с тем, как его смерть повлияет на мир между городами-государствами. Он был слишком хрупок и в лучшие времена.

— Есть еще кое-что, — продолжила Теодора. — И эта новость куда хуже известия о смерти Лоренцо. — Она помолчала. — Постарайся держать себя в руках, Эцио. Испанец, Родриго Борджиа, был избран Папой. Он правит Ватиканом и Римом как Папа Римский, Александр VI!

— Что? Какого черта..?

— Конклав в Риме только закончился, буквально в этом месяце. Ходят слухи, что Родриго попросту купил большинство голосов. Даже Асканио Сфорца, бывший его самым вероятным конкурентом, проголосовал за него! Люди говорят, что ему заплатили четырьмя телегами, гружеными серебром.

— Зачем ему становиться Папой? Чего он добивается?

— Такое сильное влияние — недостаточная причина? — Теодора посмотрела на него. — Теперь мы под властью волка, Эцио. Самого жадного из тех, кого когда-либо видел мир.

— Ты говоришь правильно, Теодора. Но власть, которой он добивается, куда могущественней той, что может дать ему папство. Если он контролирует Ватикан, значит, близок к тому, чтобы разыскать Сокровищницу. И он все еще разыскивает Яблоко, «Частицу Эдема», которая даст ему силу Самого Бога!

— Мы будем молиться, чтобы тебе удалось вернуть Яблоко в руки ассасинов. Родриго, как Папа Римский и как Глава Ордена Тамплиеров чрезвычайно опасен. Если он когда-нибудь получит Яблоко… — она оборвала себя. — Как ты и сказал, он станет непобедим.

— Это странно, — сказал Эцио.

— Что?

— Наш друг Саванарола ничего об этом не знает, но его преследуют два охотника.

* * *

Теодора привела Эцио на большую открытую площадь в промышленном квартале Венеции и оставила его там. Герольд как обычно начал читать проповедь. Эцио опустил капюшон, скрыв лицо, и, зорко следя за происходящим, смешался с собравшейся толпой. Вскоре площадь переполнилась,

толпа собралась вокруг небольшого деревянного помоста, на котором стоял аскетически выглядящий мужчина с холодными голубыми глазами и впалыми щеками, волосами серо-стального цвета и грубыми руками, одетый в обычную шерстяную одежду серого цвета. Он начал говорить и остановился, только когда из толпы начали раздаваться безумные выкрики. Эцио увидел, как один-единственный человек мастерски сумел привести сотни в состояние слепой истерии.

— Идите сюда, дети мои, и услышьте мой крик! Грядет Конец Света. Готовы ли к его наступлению? Готовы ли вы увидеть Свет, которым осенит нас брат Саванарола? — он вознес руки, и Эцио, точно знающий, какой свет имеет в виду герольд, прислушался, сохраняя спокойствие. — Для нас наступают темные дни, — продолжал герольд. — Мой брат указал мне путь к спасению, к небесному свету, ждущему всех нас. Но он будет доступен, только если мы будем готовы, если примем его. Позвольте Саванароле вести вас, ибо одному ему известен путь. Он не собьется с пути и не собьет нас, — теперь герольд облокотился на аналой, стоящий перед ним. — Готовы ли вы к судному дню, братья и сестры? За кем вы последуете, когда придет день? — Он сделал паузу для усиления эффекта. — Духовенство в церквях и храмах предлагает купить путь к спасению. Эти продавцы индульгенций, легкомысленные рабы предрассудков, призывают вас к этому. Не слушайте их, дети мои! Все они лишь рабы папы Борджиа, рабы «Папы Римского» Александра, шестого по счету и самого продажного из тех, кто носил сие имя!

Толпа закричала. Эцио внутренне содрогнулся. Он вспомнил пророчества, виденные им в мастерской Леонардо при изучении Яблока. В далеком будущем может наступить время, когда ад воцарится на земле, — если он не остановит это.

— Наш новый Папа Александр неправедный, бездушный человек. Такие, как он, покупают молитвы и продают бенефиции, наживаясь на этом. Все священники в наших церквях — торговцы! И лишь один среди нас — истинный человек духа, лишь один из нас видел будущее, лишь один говорил с Господом! Мой брат, Саванарола! И он поведет нас!

Эцио задумался: дотронулся ли этот монах до Яблока, как и он сам? Видел ли он те же видения? Или, как и сказал Леонардо о Яблоке, — «слабых духом оно сводит с ума»?

— Саванарола поведет нас к свету, — продолжал герольд. — Саванарола скажет, что время пришло! Саванарола сам приведет нас к вратам Рая! И мы не должны требовать у Саванаролы доказательств в новом мире! Брат Саванарола проведет нас на пути Господни, которые мы и искали.

Он снова поднял руки, и толпа одобрительно закричала.

Эцио знал только один способ, как найти монаха через его помощника. Но надо было добраться до него так, чтобы не возбудить подозрений у собравшейся толпы. Он осторожно двинулся вперед, притворяясь смиренным монахом, желающим попасть в толпу почитателей герольда.

Это оказалось нелегко. Он столкнулся с агрессивно настроенными людьми, опознавшими в нем чужака, приезжего, того, кто пытался вторгнуться на их территорию. Но он лишь улыбался в ответ, кланялся, и даже воспользовался последним средством спасения — кинул на землю монеты, проговорив: «Я хочу дать милостыню Саванароле и тем, кто следует за ним и верит в него». Монеты сработали лучше любого обаяния. Эцио даже подумал, что деньги обращают в свою веру других куда эффективнее, чем обычные пастыри.