Ассоль

Сквозь ветер, волны, курсом верным

К скалистым берегам Каперны

Причалил одинокий бриг;

У пристани в какой-то миг

Толпа встречающих сбежалась,

Гудела, очень волновалась,

Ведь больше года «Орион»

По свету белому скитался.

Лонгрен ужасно волновался

(На бриге был матросом он):

Сейчас красавица жена

Его впервые не встречала.

Бегом помчался от причала

Лонгрен: «Здорова ли

она?»

Предчувствие большого горя

К нему пришло в далёком море,

Когда на вахте он стоял

И месяц среди туч сиял

Совсем один в беззвёздной дали.

Лонгрен, пытаясь гнать печали,

Себя работой занимал,

Ни сна, ни отдыха не знал,

Но сердце от тоски щемило,

Перед глазами образ милый

Стоял; был полон скорби взор

И явственно звучал укор:

«Лонгрен, любимый, где же ты?»

И столько было доброты

В простых и искренних словах,

Что со слезами на глазах

От нескончаемой разлуки

И испытав такие муки,

Что не изведал и Тантал 1 ,

Он словно мальчик зарыдал.

Лонгрен бежал к родному дому

Дорогой сызмальства знакомой,

Но никогда ещё она

Не показалась так длинна,

Как в этот раз, когда волненье

Так навалилось на него,

В душе полнейшее смятенье,

Лонгрен не видел ничего,

Бежал, как буйвол, напролом;

Вот, наконец, родимый дом,

Над домом дым из печки вился,

Лонгрен на миг остановился,

Утёр вспотевшее лицо

И устремился на крыльцо,

Вошёл в прихожую украдкой,

Тихонько дверь чуть приоткрыл,

Увидел детскую кроватку

И в изумлении застыл:

Над той кроваткой как наседка

Склонилась старая соседка

И песню пела для малышки:

«Гуляли как-то в поле мышки…—

Вдруг прекратила петь она.—

Ну, спи, Ассоль! Желаю сна

Тебе приятного. Приснится

Тебе пускай сейчас жар-птица,

Что будет до скончанья дней

В раю для матушки твоей

Петь песни краше соловьиных.

Спи, дорогая, птенчик милый!»

Лонгрен всё понял: «Мери нет!

Она покинула сей свет —

Юдоль тревоги и печали

И нескончаемых забот.

На горе «Орион» причалил

К Каперне. Я так ждал… и вот

На свете я один остался» —

И в полный голос

разрыдался.

Соседка рядышком присела:

«Так получилось… Что же делать?

На то была Господня воля.

Поплачь! Слезам своим дай волю —

Авось, немного полегчает.

Слеза печали размягчает» —

«Жить нет охоты мне… и точка!» —

«Но у тебя малютка дочка!

Её обязан ты растить!» —

«Отцом я стал? Не может быть!» —

«Всё может быть на этом свете.

Какое это счастье – дети!

Сама детей я лишена. —

Печально молвила она. —

Да! Мери не вернуть назад,

Её обитель – райский сад,

Она с небес на нас взирает

И слёзы счастья утирает».

Лонгрен как ото сна очнулся,

К кроватке детской повернулся,

Взглянув на маленькую дочь,

Отринул мысль о смерти прочь:

«Она на Мери так похожа!

Мой долг – отцом достойным быть.

Мне Мери в жизни не забыть!

Дай мне лишь сил и веры, Боже!»

Затем соседка рассказала,

Как Мери тихо умирала:

«Она ребёнка родила

И кучу денег отдала

Врачу за затяжные роды —

Так начались её невзгоды;

Она всерьёз поиздержалась,

Гроша в копилке не осталось,

Еды – хоть покати шаром,

Хоть разбери на доски дом —

Нет и для глупой серой мышки,

А у неё растёт малышка.

Что делать? В долг занять решила

И обратиться поспешила

К трактирщику (Ведь он богат!).

Ни с чем пришла она назад:

Не дал ей в долг подлец ни цента

Ни под залог, ни под проценты,

Готов был дать лишь за «любовь».

Ударила ей в щёки кровь,

Она отвергла предложенье

И, вся в слезах от униженья,

Зажав в руке своей кольцо,

И, утерев платком лицо,

Отправилась дорогой в Лисс,

Дождь вдруг пошёл – судьбы каприз,

Туда-обратно – три часа…

Разверзлись словно небеса,

Холодный дождь лил всю дорогу,

Чуть душу не отдала Богу,

Слегла, болезнь её свалила,

В бреду металась, говорила:

«Кольцо я всё же заложила…

Теперь, голубушка Ассоль,

Мы купим хлеб и купим соль».

Два дня в бреду она металась,

На третий – с ней душа рассталась…

Молитву пастор прочитал,

Народ крестился и рыдал.

Теперь она уж в лучшем мире,

Душа её парит в эфире.

Нам на земле же жить сейчас,

Пока не пробил смертный час.

Бог самых лучших забирает

К себе в заоблачную высь.

Душа в раю не умирает,

Вы ещё встретитесь. Крепись!»

Лонгрен, растроганный рассказом,

Отправился в Каперну сразу,