Астарта 2. Суд Проклятых
Шрифт:
Химера застегнула крепления зеркального шлема, герметизировала перчатки, и молча шагнула с поручней навстречу светящейся сквозь мглу сетке улиц. Туман рассеялся. Чёрная тень, рассекающая с гулом воздух, растворилась в ночи.
Глава 7. Кровавая баня в марсианском Парламенте. Орбита Свободы
Минуты проходят, складываясь в часы, годы, века и тысячелетия, разматывая череду событий, складывающуюся в причудливую по красоте вязь, соединяющую начало мира и его конец. Который, в свою очередь, тоже может стать началом… Всё во вселенной спрядено
Те, кто понял эти законы, становятся равны богам.
Те, кто не понял… Им можно только посочувствовать.
7.1. Что сказал Посланник
– Что сказал посланник? Они дадут нам технологии, или, как обычно, ограничатся поставками оборудования, которое выходит из строя и рассыпается в пыль после нескольких применений? – канцлер поправил кружевной воротничок, и привычным жестом завязал щегольский узел на белоснежном галстуке, смотря немного в сторону от визиокамеры.
– Да ничего он пока не сказал, привыкает к телу, – бургомистр тяжко сглотнул ставшую вязкой слюну, – ходит по Цитадели, изучает обстановку…
– Смею надеяться, вы его хотя бы в маске выпускаете? – Ле Рой перевёл взгляд холодных голубых глаз прямо в камеру, но Станнеру показалось, что ему заглянули прямо в душу, до самых её глубин, находившихся где-то в районе сфинктера, который вдобавок рефлекторно сжался. – Охрану приставили?
– Обижаете, господин Рой, в биомаске, под усиленной охраной и с тремя дронами-невидимками…
– Хорошо. Как только, хм-м-м, господин посланник будет готов к переговорам, немедленно сообщите мне.
– Будет сделано, господин Рой! Рады стараться!
– Старайтесь, старайтесь… Конец связи.
– Так точно, конец связи…
Генерал-бургомистр Станнер оттянул тугой воротничок парадного костюма, который клялся отдать биоморферам на перешивку уже третий год, и судорожно вздохнул. Расстегнув застёжки до середины груди, он с наслаждением отдышался, от чего его мясистое лицо стало менее багровым, и выругался:
– Да пошёл ты в задницу, козлина столичная! Как г*** разгребать, так Джо Станнер ответственный, а как пенку с пива сдувать, так тут сразу Ле Рой и, мать его, скотина Гаррисон… Ничего с вашим злодолбучим посланником не случится, у нас тут не Марс-Сити, мать его! – бургомистр немного подумал, и добавил, успокаиваясь. – Но надо бы и впрямь проверить, как там дела с бывшим Теллем…
Перед этим для успокоения нервов пришлось выхлебать два стакана крепкого виски местного производства, и занюхать по-русски, рукавом.
– Старшина Джорис, слушаю… – медленно проявилась голограмма высокого худощавого мужчины в слегка помятой гражданской одежде. Старомодный пиджак и классические брюки, когда-то давно находившиеся в изрядном фаворе у местных франтов, не могли скрыть военной выправки, и выглядели бы нелепо… случись это в Марс-Сити. Для Цитадели подобное сочетание было вполне естественным, каждый носил то, что мог или хотел. – Генерал, разрешите доложить!
– Тихо, мать твоя песчаная коза… – Станнер потряс головой, отгоняя звон в ушах. «Надо бы проверить давление, – мелькнуло у него в сознании, – прямо вот после разговора…» – Что с Теллем?
– Объект под контролем, в настоящее время находится в «Пыльных Маках Эллады», в третьем номере… – старшина завистливо
Станнер осклабился в ответ. «Маки» были единственным приличным баром, рестораном, отелем и дорогущим борделем для избранных. Даже бургомистр мог позволить себе посещать это место не чаще раза в месяц, а уж про третий люксовый номер мог только мечтать, пуская слюну… Залётные чинуши из Сити оттягивались там регулярно, а некоторые становились постоянными клиентами, чем и пользовалось Сопротивление.
Генерал по долгу службы тоже контактировал с этими мрачными типами, но не переносил их на дух – после каждой встречи хотелось пойти и помыться, причём не в ультразвуковом душе, а в настоящем водяном, и плевать на экономию и разбазаривание ценных ресурсов.
То, что господин посланник, оккупировавший тело, последние дни проводил в праздности и развлечениях, странным как раз не было – Станнер был в курсе, что подобные, хм, сущности приходят из очень странного мира, в котором подобного рода удовольствий не имелось. Вот и оттопыривались на полную катушку, не заботясь о теле…
– Старшина, запустите дронов и усильте наблюдение, наверху беспокоятся… – бугромистр почесал пузо, и тоскливо бросил взгляд на стоящую в приоткрытом нижнем ящике стола двухлитровую флягу. – А если беспокоится Сити, то беспокоюсь и я. Только я могу вам фитиль вставить прямо сразу, и больно…
– Вас понял, генерал! – Джорис вытянулся во фрунт, пожирая глазами Станнера. – Будет исполнено, поднимаю дронов.
– Всё, вали отсюда, пока я добрый… – виски манило к себе и звало, обещая краткое блаженство. Генерал-бургомистр отключил связь, и, позвякивая горлышком ёмкости по залапанному стеклу широкого и низкого стакана, налил очередную порцию хорошего настроения. «Всё, к чёрту, надо завернуть пожрать, и к доктору. Что-то голова кружится… – подумал он, залпом осушая посудину, и закупоривая флягу. – Эх, а до пенсии ещё пятьдесят лет корячиться…»
7.2. Резня в марсианском Парламенте
Господин Ле Рой привычно занял мягкое кресло в изолированной нише своего защищённого кабинета в партере зала заседаний, и, поёрзав тощим задом по поскрипывающей коже сидения, приготовился выслушивать многочасовую говорильню, посвящённую текущим отношениям Земли и Марса. Открыв программу заседания, канцлер поморщился – первым поставили экономический блок. Следовательно, официалы Сопротивления не преминут воспользоваться случаем, и устроить бучу, посвящённую разбору того, кто, сколько и когда украл у народа, и как потратил – на мальчиков, девочек, андроидов, игры, экстремальный секс-туризм и наркотики… Свара, как всегда, выльется во взаимное обливание водой, соками и пронесёнными под полой церемониальных костюмов физиологическими жидкостями, после чего опять придётся устраивать перерыв на дезактивацию и уборку.
Ле Рой запланировал этот возможный разрыв в заседании для сеанса шифросвязи с агентами, и задумался.
Внизу, на трибуне, оформленной в псевдоримском стиле, с колоннами, портиками и небольшой площадкой для выступлений, уже толпились первые выступающие сенаторы. Среди белых с пурпурным подбоем тог и средневековых камзолов мелькнуло яркое кимоно представителя японской диаспоры, вокруг которого сразу само собой организовывалось пустое пространство, и канцлер помимо воли напрягся. «Если это старый козёл Хитоши, то сегодня будет очень грязно… Так-с, мечи при нём… Merde! Надеюсь, сегодня он исполнит только традиционное харакири, или как у них там называется это варварское вспарывание брюха…»