Астарта. Предназначение. Книга 3

Белышева Ольга

Я оказалась в странной, чужой вселенной. Там не было звезд, но вместо них перед моими глазами начали мелькать образы. Они вспыхивали и исчезали, как искры, оставляя за собой следы воспоминаний. Это были воспоминания Лари.

Я видела обрывки его жизни: лицо женщины с темными, пронзительными глазами, горящий дом, пламя которого пожирало все вокруг. Затем — странный символ, вырезанный на каменной плите, покрытой трещинами. Все это разворачивалось передо мной, словно огромный свиток, который кто-то торопливо разворачивал, показывая то, что когда-то было значимо для него.

Сцены

сменяли друг друга с головокружительной скоростью. Я видела моменты радости, горечи, борьбы и триумфа. Его прошлое было пестрым калейдоскопом, где каждая деталь пыталась привлечь мое внимание. Но я не могла позволить хаосу захлестнуть меня.

Я начала сосредотачиваться, заставляя себя отсеивать лишнее. Мое сознание цеплялось за отдельные эпизоды, выхватывая их из потока. Женщина с темными глазами... Что она значила для него? Символ на каменной плите... Почему он вызывал у меня чувство тревоги? Я пыталась сложить этот пазл, найти то, что было важным, то, что я пришла сюда узнать.

И тут мое внимание привлекло одно странное воспоминание. Оно вспыхнуло передо мной, словно маяк в густом тумане. Я сразу почувствовала, что это нечто особенное, что оно выделяется из хаоса образов, как будто само сознание Лари подсказывало мне, куда смотреть.

Передо мной возникла знакомая картина — Астарта. Ее образ был таким ярким и четким, что я, не задумываясь, инстинктивно протянула руку, будто могла физически дотронуться до этого воспоминания. И в тот же миг оно ожило.

Воспоминание развернулось передо мной, как фильм, разворачивающийся в мельчайших деталях. Это был переход из разрозненных картинок в поток движущихся сцен. Самая глубокая ступень проникновения. Я почувствовала, как дрожь пробежала по всему моему телу.

Судорожно вдохнув, я поняла, что еще одно мгновение — и я уйду слишком далеко. Точка невозврата была близка, еще чуть-чуть, и я потеряю связь с реальностью. Мое сознание будто предупреждало меня об опасности, но я не могла оторваться от происходящего.

Собрав всю волю, я выдохнула и твердо сказала: «Стоп». Слово отозвалось во мне, как удар гонга, отрезвляя и возвращая контроль. Я сосредоточилась, уменьшая силу внедрения, чтобы стабилизировать себя и не дать воспоминанию затянуть меня вглубь.

Когда дыхание выровнялось, я начала изучать увиденное, медленно и осторожно, словно держала в руках хрупкий сосуд.

Я увидела группу людей, собравшихся вокруг огромной статуи. Их лица выражали благоговение и трепет. Они возносили молитвы, обращенные к этой статуе. Передо мной предстала величественная фигура высотой около пяти метров. Это была лошадь, на которой восседала Астарта. Ее поза излучала силу и власть. Рядом с ней, словно в полете, парил орел, но его грудь была пробита копьем, которое Астарта держала в руках. У подножия статуи находился жертвенник, на котором лежал убитый баран. От жертвенника поднимался тонкий столб дыма.

Я не могла оторвать взгляд от этой сцены. Мои мысли начали метаться, пытаясь найти объяснение происходящему. «Орел… возможно, это Бог Ра», — подумала я, вспоминая рассказ Бастет о моих родителях. Бастет утверждала, что Бог Ра — мой биологический отец, а те, кто меня вырастил, были

лишь инструментом, инкубатором. Эта мысль всегда вызывала у меня странное чувство отстраненности, словно я была чужой даже в своей собственной истории.

Я вспомнила еще один эпизод из своего прошлого. Ясный как-то говорил, что я уничтожила одну из деревень общества Туле, узнав, что они приносили человеческие жертвы во имя меня. Но то, что я видела сейчас, выглядело иначе. Здесь была жертва животного, а не человека. Возможно, это было гораздо раньше, в те времена, когда обычаи еще не стали столь мрачными.

Я почувствовала, как мои руки начали двигаться сами по себе. Это было странное ощущение — будто мое тело частично принадлежало мне, а частично подчинялось диктовке какого-то интуитивного импульса. Я словно физически отодвигала ненужные фрагменты воспоминаний, аккуратно раздвигая их, как если бы разбирала сложную мозаику, чтобы добраться до нужного кусочка.

Каждый раз, когда я убирала очередной фрагмент, мне казалось, что я слышу тихий шелест — будто эти воспоминания сопротивлялись, не желая покидать свое место. Но я продолжала, не останавливаясь, пока передо мной не открылось нечто совершенно неожиданное.

На поверхности всплыла странная надпись: «Воспоминания расы. Древо истории». Эти слова словно светились в темноте, мерцая мягким, но притягивающим светом. Они выглядели так, будто кто-то специально оставил их здесь, чтобы направить меня, чтобы я не прошла мимо. Я застыла, чувствуя, как внутри меня поднимается странное, почти интуитивное ощущение. Это было не просто воспоминание. Это было что-то большее. Ключ — да, именно ключ к чему-то важному, к чему-то сокрытому.

Я сделала шаг вперед, чтобы рассмотреть все внимательнее. Воспоминания продолжали разворачиваться передо мной, показывая сцены, которые, казалось, принадлежали не Лари, а его народу, его расе. Это было древо истории — история зарождения и жизни народа цемен. Культурные и идеологические ценности, религиозные убеждения и многое другое оживали передо мной, словно я стала частью этих воспоминаний.

«Так вот как они передают свою историю...» — подумала я, пытаясь осознать, насколько необычным был этот способ сохранения памяти. Лили как-то рассказывала мне о своем народе, у которого процесс передачи знаний происходил совершенно иначе, но очень похоже. Там воспоминания предков становились частью твоих собственных, будто ты сам проживал их жизнь. Это были не просто истории, а живые, эмоциональные опыты, вплетенные в твою личность. Но здесь, в этом обществе, все иначе. Здесь память сохраняется как книга, как огромный архив, доступный каждому с самого рождения.

Каждый ребенок, появившийся на свет в этом сообществе, получает полный доступ ко всей истории своего рода. Это не просто рассказы о прошлом, а детальная хроника жизни предков: их радости, горести, победы и поражения. Ты можешь «пережить» все это, словно смотришь фильм или читаешь книгу, но с полным погружением. История передается из поколения в поколение, как бесценное наследие, которое невозможно потерять. Это словно огромная библиотека, где каждая страница — это чья-то судьба, чья-то жизнь.