Астарта. Предназначение. Книга 3

Белышева Ольга

— Он из рода древнего, их знак — «Луна». Лунный эльф, получается, — пробормотала я. — В учебниках о них нет сведений, ведь последние из этого рода теперь умирают в мире Меренге... Куда уходят их души — загадка. Но уж точно не на Землю.

— Примерно так, — лениво кивнула Бастет.

Я сглотнула ком в горле:

— Значит... Астарта — не чужеродный вирус, а часть меня? Вернее, я — это она? Поэтому внутри идет эта война? Ее личность хочет занять свое место. Поэтому я так отчаянно цепляюсь за себя, будто тону?

Бастет усмехнулась, ее

зрачки сузились в тонкие черные щелочки. Она прыгнула на стол и продолжила:

— Если ее сущность вернется, это не заменит тебя... но и не оставит прежней, — ее когти лениво поскребли по столу, оставляя царапины. — Ты впитаешь силу Богини, ее знания, ее мощь... и весь тот груз, что сделал ее той, кем она стала.

В груди похолодело, будто лед сжал сердце.

— Твой «чистый лист» не знал предательства целых рас, — продолжила Бастет. — Не носил в себе ярости изгнанного божества. Ты заглушила ее своим трогательным человеческим опытом. — Усмешка смягчилась. — Думаю, все дело в сыне. Ты — мать, готовая умереть за своего ребенка. Астарта же...

— У нее тоже были дети!

— Боги не нянчатся с потомством, — фыркнула Бастет. — Здесь либо становишься сильнейшим, либо удобряешь землю. Никаких "мамочек" и колыбельных.

Она внезапно наклонилась так близко, что я почувствовала теплый запах ее шерсти и древней пыли.

— Вечность — это не подарок, детка. Это проклятие, которое сводит с ума. Мы все немного... надломлены.

В ее глазах мелькнуло что-то неуловимое, древнее.

— Тебе... скучно? — осторожно спросила я.

— Я научилась себя занимать, — дернулся ее хвост. — А вот твоя вторая половинка с Астаротом... Они сожгли Вейлор просто потому, что им было "грустно".

Меня будто ударили под дых.

— Ты... никогда не говорила, что она...

— Ты никогда не спрашивала, — резко перебила Бастет, вскакивая. Вся ее шерсть встала дыбом. — Ох, детка... Она рвется наружу, как демон из последней печати! Не выпускай ее душу.

Что-то чужое зашевелилось под кожей, рот наполнил привкус железа и пепла.

— Держись! — бросила Бастет. — Главное — якорь. Твой якорь — сын. Цепляйся за него, если хочешь выкарабкаться из ее дебрей.

Я сжала кулаки до боли.

— Мне плохо. Мысли, воспоминания, поступки — будто и мои, и не мои. Чувствую то, чего не хочу. Как будто во мне двое...

Бастет резко встала, ее хвост дернулся.

— Ее час. Решила пойти ва-банк, — ее голос стал резким. — Попробуй заглушить ее... Хотя, учитывая, где мы, у нее преимущество. Эта среда — ее стихия. Она на коне и может легко тебя перехватить. У тебя получится, ты — лучшая ее часть.

С этими словами она гордо вышла из палатки, оставив меня разобранной по частям.

И вот пробил час нашего наступления.

Когда все собрались, мы отправились к воротам противника. Клавдия с Димой остались в лагере: предстоящее зрелище было не для слабонервных.

Поле было окружено камерами. За высокими воротами полукругом теснились трибуны, заполненные

возбужденными зрителями. Они уже поняли: сегодня их ждет не просто матч, а нечто большее. Особенно у ворот «Запада».

— Если бы вы знали, что действительно сейчас увидите... — мои губы искривились в горькой усмешке. — Вы бы не улыбались так радостно. Не аплодировали бы с таким жаром. Хотя... — я взглянула на ликующие трибуны, — возможно, именно за этим вы и пришли.

Я обернулась к своей армии. Они стояли, как изваяния: напряженные, безмолвные, в глазах — лишь решимость и ожидание приказа. Сердце бешено колотилось, будто пыталось вырваться из груди.

— В атаку! — мой голос прозвучал, как удар хлыста.

Таханцы тотчас обернулись змеями и выстроились в идеальные клинья, их переливающаяся чешуя слилась в единый живой поток. Они рванули вперед — и в тот же миг мир вздрогнул, расколовшись огненным адом.

Первые ряды взлетели на воздух, разорванные минами. Клочья плоти, фонтан крови, обрывки кожи — все перемешалось в кровавом вихре. Но оставшиеся, стиснув яростью страх, продолжали движение. Каждое продвижение анаконд вперед оплачивалось новыми жизнями.

И тут начался настоящий беспорядок. Змеи стали метаться, путаться в собственных клубках, давить друг друга в слепой панике. Некоторые, лишившись голов, все еще бились в конвульсиях, слепо выполняя приказ. Другие, подорвавшись, разлетались на куски, орошая землю кровавым дождем.

— Соберитесь, черт возьми! — мой крик прорвался сквозь грохот, но хаос уже полностью поглотил поле боя. — Держать строй!

Земля превратилась в кошмарное месиво: переплетенные хвосты, разорванные туши, разбросанные внутренности. Зрители остолбенели, вцепившись глазами в это зрелище: смесь ужаса и отвращения застыла на их лицах.

А я улыбалась.

Ведь каждая смерть, каждый взрыв прокладывали нам путь. Останки испарялись, оставляя узкую, но проходимую тропу — достаточную для следующей атакующей волны.

Время неумолимо текло. Одна ошибка — и все могло рухнуть. Я сжала кулаки: план должен сработать. Обязан.

Каждая секунда была на вес золота. Если змеи не успеют расчистить путь до активации второй фазы — тролли погибнут, не успев дойти до нужной точки, подорвавшись на уцелевших минах.

А они были нужны живыми — для группы вампиров, чтобы создать кровавый плацдарм.

Команда «Запад» не дремала. Поле боя было наполовину расчищено, когда они выпустили тысячи ядовитых пчел. Рой обрушился на змей — жалил, ослеплял, замедлял любое движение. Монти мог не успеть. Но я будто предвидела это.

Десять минут после старта. Вторая волна.

«Воздушный удар» ждал сигнала.

— Перекусите по дороге! — мой приказ полетел в чат.

В одно мгновение группа пронеслась над полем и уже была у ворот. Небо взорвалось.

Драконы рвали укрепления, выкуривая защитников огненными шквалами. Гарпии вырывали глаза дозорных, ослепляя их когтями. А птерозавры...