Астарта. Предназначение. Книга 3

Белышева Ольга

Я сжала кулаки, чувствуя, как по спине пробегают ледяные мурашки.

— Ходы... — прошептала я, и голос мой прозвучал чуждо. — Слишком уж знакомые. Слишком... мои.

Земля вздрогнула под ногами.

Сначала — легкая дрожь, будто гигантский зверь потягивается во сне. Потом — удар, выбивающий почву из-под ног. Я рухнула на колени, цепляясь пальцами за трескающийся грунт.

— Мы в опасности, — сорвалось с губ, когда «Предчувствие» вспыхнуло кроваво-алым.

Мир вокруг исказился, стал чужим, ненастоящим. Сердце колотилось так, что,

казалось, вот-вот разорвет грудную клетку. Я метнула взгляд в сторону.

— ОСТОРОЖНО!

Голос Эрдана прорвался сквозь грохот, но уже было поздно.

Земля ушла из-под ног.

Я провалилась вниз с такой силой, будто сама планета отвернулась от меня. Воздух вырвало из легких. Темнота. Давление. Ощущение, будто тебя перемалывают в мясорубке миров.

И вдруг — удар.

Я распласталась на холодной поверхности, дыша через боль. Глаза медленно привыкали к полумраку...

Надо мной нависала сырая земля, словно сама тьма сгустилась в плотную массу. Подо мной — холодная каменная плита, впитывающая тепло моего тела. Я медленно приподнялась, ощущая, как каждая мышца протестует против движения. Тьма была настолько абсолютной, что казалось — я ослепла. Воздух стоял неподвижный, густой, словно мир замер в ожидании чего-то ужасного.

И тогда раздался его голос — знакомый, как острие ножа между ребер:

— С тобой, конечно, не соскучишься. Но не торопись — представление только начинается!

Я резко обернулась, и тьма вдруг вспыхнула алым.

Астарот.

Он стоял, окутанный живым пламенем, которое лизало его фигуру, но не причиняло вреда. Огонь отражался в его глазах — двух угольках, горящих в глубине преисподней. В этот момент все пазлы сложились с жуткой ясностью.

Конечно. Кто еще мог вести эту игру с такой изощренной жестокостью?

Я почувствовала, как ногти впиваются в ладони.

— Ни капли не сомневалась, что это ты, — мой голос прозвучал ледяной гладкостью, хотя внутри все горело.

Астарот лишь чуть приподнял бровь, его губы растянулись в усмешке, полной обещаний.

— Я думала, ты без ума от меня... — продолжила я, нарочито томно скользнув взглядом по его фигуре. — Но, кажется, безумие было твоим спутником задолго до нашей встречи.

Пламя вокруг него вспыхнуло ярче, будто отвечая на мои слова.

Его взгляд скользнул по мне, словно раскаленный клинок по обнаженной коже. Я чувствовала, как он смакует мою ярость, разбирает по кусочкам мое раздражение — привычный, ненавистный ритуал. Под этим пронизывающим взором кожа запылала, но я лишь выше подняла подбородок. Не дам ему такого удовольствия.

— Как же я скучал по твоим колкостям, — слова капали с его губ, как мед, смешанный с ядом. Он медленно облизал нижнюю губу, и в этом жесте читался вызов. — По этому острому... неукротимому язычку.

Его игривый тон заставил мои нервы натянуться, как струны. Я знала эту игру, знала ее правила. Для него это был лишь способ в очередной раз доказать свое превосходство. Сломать. Унизить.

Но я не стану

легкой добычей.

Астарот внезапно отвернулся — лишь на миг. Затем молниеносный разворот, и он уже здесь, вплотную. Его руки, сильные, как стальные капканы, сомкнулись на моей талии, притягивая так близко, что я почувствовала жар, исходящий от его тела.

Я попыталась вырваться — тщетно.

Он контролировал каждый мой мускул, каждый вдох. Его глаза потемнели, наполнившись чем-то диким — яростью и желанием, сплавленными воедино.

— Не... — выдохнула я, но было уже поздно.

Его губы обрушились на мои, жгучие, как открытое пламя. Я стиснула зубы, сопротивляясь, но волна жара накрыла с головой. Огонь разливался по венам, расплавляя волю, превращая протест в тлеющие угли.

Мои пальцы впились в его плечи — чтобы оттолкнуть или притянуть ближе, я уже не знала. Сопротивление таяло с каждой секундой, и наконец я ответила на поцелуй с той же яростью, с какой только что боролась.

Мы были как два клинка, скрестившихся в смертельном танце — и в этом неистовстве было нечто... освобождающее.

Мир вздрогнул и перевернулся. Я вырвалась из его объятий, ощущая, как реальность буквально стекает с меня, словно ртуть. Сделала шаг назад — и почувствовала под ногами хруст чего-то хрупкого. Пепел.

Мы были уже не там, где начался этот безумный танец.

Передо мной раскинулся пейзаж, будто сошедший со страниц апокалиптического пророчества. В самом центре этого ада возвышалась гора — черная, как грех, с острыми пиками, рвущими кровавое небо. Воздух дрожал от жара, каждый вдох обжигал легкие. Лава, словно живая река, извивалась у подножия, пожирая все на своем пути.

И посреди этого хаоса — она.

Чудовищное ложе из черного железа, раскаленное докрасна. По его изголовью извивались узоры — замершие в вечной пытке демоны. И на этом проклятом троне, среди пламени и боли, я разглядела две фигуры.

Мы с Астаротом.

Как обрывки кинопленки, всплывающие из глубин памяти. Как будто я перелистывала страницы собственной души, написанные кровью.

Нет, не я…

Это была Астарта — моя тень, моя погибель, — развалившаяся на шелках цвета застывшей крови. Ее сине-черные волосы стекали по подушкам, словно река тьмы. А глаза... Глаза, полные запретных клятв, неотрывно следили за Астаротом.

Он восседал рядом, и в каждом его движении читалась власть — холодная, безжалостная, как удар кинжала.

Картина передо мной дышала такой животной страстью, что в груди заныла пустота. Это было не просто интимно — это было кощунственно. Слишком откровенно. Слишком... мое.

Нет... нет, нет!

Это не видение.

Это моя память. Астарот показал мне кадр из нашего давнего прошлого... Нет, не из нашего — из ее прошлого, из той жизни, чья душа когда-то была мною.