Астарта. Предназначение. Книга 3
Шрифт:
— Ну все позади, теперь ты обо всем знаешь и постепенно придешь в норму, — успокаивала я Клавдию, обняв ее за плечи.
Дети, кстати, восстановились гораздо быстрее. Дима рассказал, что осознавал, что его мысли не были его собственными. Гермес, регулярно очищал его от сущностей и давал советы. У Веры была похожая ситуация: ее поддерживала ее тотемное животное, Валя-лисица. Она, как и Гермес, проделала огромную работу.
Вера, благодаря своим способностям, видела меня в светло-голубом свете, который символизировал для нее надежность и доверие. Когда ее мысли не совпали с ее ощущениями,
А Мотя, как только почувствовал, что страхи ушли, был так счастлив, что всю дорогу до дома губернатора сидел у меня на руках, крепко обнимая за шею. Его улыбка и тепло наполняли меня уверенностью, что мы справимся со всеми трудностями, какие бы ни ждали нас впереди.
Теперь мне стало понятно, почему в этом городе преобладала раса людей. Другие расы могли обладать особыми способностями, которые позволили бы им разобраться в ситуации и сопротивляться магии. Люди же не имели врожденной магической силы, а значит, с ними было легче справиться. Именно поэтому первой задачей шаманов было собрать в этом городе одну расу — человеческую, а остальных объявить врагами.
Когда мы вернулись в дом, дети, полные энергии, сразу же отправились его исследовать. Богдан, уловив аппетитные запахи, побежал на кухню, а мы с Мотей и Клавдией присели за стол. Там уже сидели Яков и Есаул, увлеченно беседуя.
— Слишком часто мы зацикливаемся на сравнении с другими, — продолжал Яков, обращаясь к Есаулу, — забывая, что наше собственное превосходство не зависит от качеств других. Все дело в том, как мы используем свои способности и таланты для достижения собственных целей и счастья. Здесь и сейчас мы имеем полный контроль над своей жизнью. Независимо от того, что произойдет в будущем, у нас есть только сегодняшний день. Ваши действия и решения будут формировать ваше будущее. Не позволяйте никому или ничему ограничивать вас. Только вы определяете свою судьбу!
В этот момент в комнату вошел Петрович. Увидев свою дочь, он широко улыбнулся, крепко обнял ее и нежно потрепал за щечки. Затем, присев рядом с нами, он присоединился к беседе, словно давно был ее частью.
Через некоторое время стол был накрыт, и мы начали трапезу. Атмосфера за столом была теплой и уютной, но Мотя, сидя рядом со мной, выглядел немного отстраненным. Он удивленно смотрел на тарелку, поставленную перед ним, словно ожидал увидеть что-то совершенно другое.
— Что-то не так, Мотя? — спросила я, пытаясь понять, что могло его так удивить.
Он поднял на меня взгляд и, немного смущенно улыбнувшись, произнес:
— Нет-нет, все хорошо.
Я внимательно посмотрела на него и поняла, что он, как и многие из нас, все еще восстанавливался от недавних событий.
— Все в порядке, Мотя, — мягко сказала я, проведя ладонью по его рожкам. —
— Зайчонок, кушай, теперь ты всегда будешь сыт, — успокаивал его Есаул, нежно улыбаясь.
Мотя с подозрением посмотрел на него, затем бросил взгляд на еду. В его глазах читались сомнение и отчаяние. Но спустя мгновение он не удержался: жадно схватил кусок курицы, потом ломтик колбасы и еще что-то, словно боясь, что это все исчезнет, если он замешкается. Он ел быстро, буквально заглатывая пищу, как будто воровал ее.
— Не торопись, еды много, — голос Есаула дрогнул, а в глазах блеснули слезы. Он отвернулся от Моти, чтобы скрыть свои эмоции, и, глядя на меня, начал говорить:
— Нам запрещали есть приготовленную пищу. Мы довольствовались лишь тем, что находили на помойке или воровали.
— Извращенцы, — фыркнул Богдан, тщательно пережевывая мясо и смачно облизывая пальцы.
Есаул продолжил, словно не услышав комментария:
— Когда умер отец Моти, ему остался корабль, которым мог управлять только он. Этот корабль был уникальным: он откликался только на его кровь. Поэтому его не отобрали, а использовали как транспорт для перевозки людей, грузов и... рабов.
Я заметила, как Мотя на мгновение замер, услышав это слово, но продолжил есть, словно пытался заглушить воспоминания.
— На первый взгляд казалось, что есть путь к свободе — просто сделай шаг и уйди. Но мы привыкли к такой жизни, к унижению. Мы не осмеливались ослушаться. Теперь я понимаю, почему. Это была не только наша слабость, но и темная магия, которая держала нас в страхе.
Есаул замолчал на мгновение, словно обдумывая свои слова, а затем продолжил:
— Но тут что-то другое. Мотя даже вдали от дома продолжал выполнять свою работу без вопросов, пока не встретил вас. Как он, родившийся рабом, смог освободиться от этих оков, я до сих пор не понимаю. Возможно, дело в его внутренней силе. Или... — тут Есаул взглянул на Мотю, а затем на меня, — или он почувствовал родную кровь, благодать. Его отец говорил, что рядом с родной кровью он обретет свободу.
Я напряглась, услышав эти слова. Что он имел в виду? Я машинально огляделась, словно ожидая увидеть что-то необычное. Мотя в этот момент поднял на меня взгляд. Его глаза сузились, в них заиграл хитрый огонек, и он улыбнулся — улыбкой, полной загадок.
— Вы не могли сопротивляться из-за сущностей внутри вас, — вмешался Яков, разрывая напряженную тишину. — Ваши страхи были искусственно усилены куполом, который покрывал ваш город. Это была черная магия. Но ваша сила воли огромна. Не забывайте об этом.
Его голос был твердым, словно он хотел убедить всех и каждого за этим столом — и, возможно, самого себя.
— Забудь, что ты сейчас сказал, Есаул, — продолжил Яков. — И пойми, что вы боялись и робели не потому, что вы были слабы, а потому, что темные силы использовали вашу самую большую уязвимость — страх. Теперь этого нет. Теперь вы свободны.
Мотя все еще смотрел на меня, его хитрый взгляд словно что-то искал. Я не знала, что именно он пытался разглядеть, но чувствовала, что под этим взглядом я не могла скрыть ничего.