Астма. Высокая турбулентность
Шрифт:
Я примерно представлял, как можно надругаться над бедным байком, чтобы двигатель не испытывал масляного голодания и прочих прелестей при вертикальной езде, но "высокие выражения" Тео заставляли уши сворачиваться в трубочку.
— Да куда тебе, пузотеру, — игриво оскалился Тео.
Это он так называл меня из-за любви к спорткарам. Именовал мои машины "пузотерками", а моей персоне доставались как попало переиначенные клички из этого самого слова, при том, что "пузотер" было самым из них безобидным. Вот такие высокие отношения,
— Поговори мне еще, стручок! — подошел и слегка двинул парня по макушке. — Я хотел спросить про фридайвинг. Ты, наконец, нашел способ угробить себя?
— А-а-а, да хорош паниковать. Я пока присматриваюсь. Сложно это.
— Короче я скину тебе контакты одного парня. Он живет в Лионе и катается на побережье. Уже давно в этом спорте. Если надумаешь, напиши ему.
— И ты че, даже не будешь говорить мне "а-та-та"? — Тео глянул на меня с недоверием.
— А смысл? Под присмотром Криса ты хотя бы не пойдешь камнем на дно.
— Да вы все только этого и ждете, — пробурчал парень.
— Мы все ждем, когда ты немного поумнеешь, Тео.
Потормошил племянника по голове на прощанье, а тот скинул мою руку, так что я вышел из его комнаты под возгласы "Вали давай, мегамозг!" Тут же скинул ему контакты Кристиана и написал фридайверу об этом. Так мне будет спокойнее. Надеюсь, у Тео хватит мозгов обратиться к опытному человеку.
На телефоне обнаружилось несколько пропущенных — я отключил все уведомления. "Просил же не дергать меня сегодня!" Вдох-выдох, чтобы успокоиться, и я направился обратно в гостиную.
Лена уже присоединилась к Дани и Шанталь.
— Какие планы у вас на вечер? — спросила меня жена брата. — Лена говорит, что это какой-то секрет.
"Мы любим секреты", — прожестикулировал Дани.
— Рад бы вас посвятить, но это большая тайна, — сказал я и широко улыбнулся, увидев, как Лена закатила глаза.
— Очень жаль, — ответила Шанталь с интригующей интонацией; женщина по привычке сопровождала все свои слова жестами. — Мы знаем много отличных и живописных мест в Париже.
"Бесполезно, дорогая. Я по глазам вижу, что он что-то задумал", — оборвал ее брат.
— Я как раз хотел сказать, — добавил я, взглянув на часы, — Что нам пора.
— Ладно, но вы возьмете с собой мою выпечку.
— Э-э-э…
— Это не обсуждается!
Шанталь развернулась к кухонной стойке и принялась набирать в контейнер все вкусности, которые мы не успели попробовать, да и не смогли бы засунуть в себя после плотного и вкусного обеда. Не очень понимаю, как Дани умудряется оставаться худым.
Брат тронул меня за руку и показал: "На разговор". Я обернулся к Лене, но та уже все смекнула.
— Я пока зайду попрощаться с Тео, пожалуй.
— Как пожелаешь.
Мы с Дани направились в противоположное крыло квартиры. Здесь располагалась их с Шанталь спальня и внушительных размеров библиотека, потому что брат питал нежную любовь к
Пропустив меня в комнату, Дани жестом пригласил сесть на большой и комфортный диван. Заглянул в мини-бар и показал мне бутылку очень неплохого бурбона. Я покачал головой, а Дани улыбчиво фыркнул, мол "Тебя не узнать". Я ухмыльнулся. Порой нам с братом даже жесты не нужны, чтобы понять, о чем думает каждый из нас.
Старший налил себе в рокс напиток янтарного оттенка и сел в кресло напротив меня, не торопясь начинать разговор. Я все гадал, зачем столько прелюдий. Неужели мне опять светят какие-то нравоучения? Раз в несколько лет Дани включал "отца". Не в том смысле, что он копировал нашего отца, у которого все важные разговоры с отпрысками сводились примерно к "подумай, кем ты станешь и чего добьешься". Старший брат больше любил поговорить о духовности и высоких ценностях. В эту же категорию входили разговоры о преимуществах семейного образа жизни.
"Ну давай, не томи, — показал. — А то придется встроить это важное собрание в мой плотный рабочий график".
Потеряв терпение, я испытывающим взглядом уставился на Дани, а тот беззвучно рассмеялся.
"Ну ладно, сразу к делу. Это приглашение", — по жестам было сложно понять, что именно брат имеет в виду, потому что в языке жестов мало специальной лексики. По серьезному взгляду я тут же понял, что он хочет говорить не о Лене. Значит он ее принял и не видел смысла это обсуждать. Это одновременно успокаивало и нервировало.
"Приглашение? — изобразил его последний жест с вопросительным взглядом. — Пришлешь мне на дизайнерской бумаге, может?"
Брат опять улыбнулся. Он взял со стола обычный белый лист, подложил под планшет и стал что-то писать. "Прелестно, сейчас точно открытку нарисует". Вскоре листок оказался у меня в руках. На нем было написано всего два слова: "Золотой миллиард".
"Не говори мне, что ты в это ввязался", — показал я с обеспокоенным видом.
"Ты что-то слышал об этом?"
"На уровне заговоров. Я слишком низко летаю, чтобы знать больше, ты же знаешь".
"Корпорация, на которую я работаю, вошла в этот проект", — показал брат, а у меня прошла мелкая дрожь по телу.
— Господи, Дани… — произнес я вслух, потерев лицо ладонями.
Брат завладел моим вниманием и стал пояснять: "Это не то, что ты думаешь. Слухи беспочвенны, но есть исследования, точные прогнозы, подробный план. Если бы ты присоединился к нам, я бы показал… "
Я оборвал его, помахав рукой.
"Не интересно. Это слишком для меня".
"Речь не о нашем поколении и даже не о следующем. Мы должны быть готовы… Если не начнем сейчас… "