Астральный гамбит
Шрифт:
Глава 17
в которой я блуждаю в лабиринте
«Мне только вот что непонятно, — заметил я фамильяру по дороге из аудитории на полигон, где предстояло состояться нашему второму сегодняшнему учебному занятию — по боевой магии. — Если полеты настолько доступны, почему в небе не мельтешат эскадрильи ковров-самолетов и звенья скоростных метел? Единственный попавшийся здесь за все время мне на глаза летательный аппарат выглядел как воздушный шар!»
«Причин несколько,
сударь, — с готовностью откликнулся Фу. — И
«В самом деле? — усмехнулся я. — Тогда вопрос снят».
«Но сие еще не все, — заметил “паук”. — Метла в воздухе, конечно, выглядит эффектно, а уж юная девица, на ней восседающая — тем паче, но эффектно — еще не значит эффективно. Что метла, что ковер — игрушки вовсе не из дешевых. Вместо первой можно приобрести целую дюжину добротных самобеглых экипажей, а второй потянет и на пару дюжин».
«Это из-за пыльцы?» — догадался я.
«Верно, сударь. Очень уж много ее идет на сии артефакты. Ну и о мане не забываем, — продолжил он. — Сколько обещала продержать в воздухе метлу с седоком молодая графиня? Четверть часа? А ведь у Воронцовой Окольничий уровень по мане, да и силой она Стольник. Манозатратная сие забава — воздухоплавание, даже и на метле или на ковре… Ну и, наконец, привязка к паре. В учебной аудитории сие может показаться сущим пустяком, но реальный полет требует предельной концентрации и слаженности. Два случайных человека, впервые друг друга увидевших, вернее всего, не протянут в тандеме и минуты — особенно если, помимо движения по прямой, им нужно будет решать хоть какие-то сопутствующие задачи. Скоро один уронит другого — и, вернее всего, тут же упадет сам. В свое время в губернских экспедициях III Отделения были специальные дамские подразделения на метлах. Вот сии летали так летали! Но они годами срабатывались. И после Второй Астральной их почти везде расформировали. Оставили две группы. Одну в Петрополисе — ее переподчинили Конвою, и одну на противоположном конце Империи, в Хабаровске».
«А почему расформировали?» — спросил я.
«Ключ ведает, сударь».
«Кстати, о тандемах, — вспомнил я. — Иванка же не блефует, когда говорит, что сможет полететь одна?»
«Насколько могу судить, сударь, сама госпожа Иванова в сие верит», — аккуратно сформулировал ответ дух.
«А как думаете, зачем ей понадобился этот спектакль? Ну, с вызовом Ясухару?»
«Ей необходима громкая победа. Ну, как ваша, в гонках. Сие, кстати, еще один довод за то, что в успехе она не сомневается».
«Но ведь при этом Иванка раскрывает свой секрет!»
«Как справедливо заметила сама госпожа Иванова, дымы не запрещены. Так почему бы ей не легализовать свой козырь?»
«Но тогда ведь получается, что никакого рычага у нас на нее не остается! Все пропало?»
«Не совсем так, сударь. Компрометируют ее не сами по себе дымы, а жульничество на занятиях. Госпожа Иванова полагает, что о ее обмане знаете только вы. Как и о связи оного с дымом. Я скрупулезно проанализировал поведение госпожи Ивановой и пришел к выводу, что слова своего она станет придерживаться. И не выдаст нас — если только мы не выдадим ее».
«Мы-то
«Насчет агента не переживайте, сударь: здесь у меня все под контролем, — поспешил заверить Фу. — А вот Воронцова — сие проблема».
«Милана обещала, что с ее стороны утечки не будет…»
«Увы, сударь, поведение молодой графини малопредсказуемо».
«Да уж…» — не мог не согласиться я.
«Я еще подумаю, что здесь можно предпринять, сударь. Время на сие нам госпожа Иванова любезно предоставила».
«Подумайте, — согласился я. — Но на этот раз прежде, чем что-то сделать, обязательно сперва обсудите со мной!»
«Как скажете, сударь», — безропотно согласился Фу.
С преподавателем боевых техник мы уже были, в некотором смысле, знакомы — вести этот предмет у нас предстояло Юрию Константиновичу Корнилову, новоиспеченному заместителю начальника корпуса по вопросам воспитательной работы. Увидев в расписании фамилию есаула, я еще, помнится, подумал: с такой-то должностью, ему бы больше предстало за политическую подготовку отвечать! Но там имелся свой учитель (которого мы, правда, на уроке пока не видели), а Корнилов, занявший в руководстве Федоровки место майора Алексеева, похоже, и на «боевке» выступил в уже привычной для себя роли сменщика нелояльных отставников — раньше, как говорят, ее преподавал ротмистр Рылеев.
— Запомните, господа кадеты, — выстроив нас, все три отделения первого курса, перед собой, провозгласил есаул. — Артефакторика важна. Спиритология необходима. Физподготовка — куда без нее? Но главным предметом в корпусе является именно боевая техника. Все остальное — к оной лишь прилагается. Если кто-то из вас, паче чаяния, не проявит таланта целителя — сие понятно и простительно: не каждому дано. Если кто-то не сумеет сконструировать артефакт — ничего страшного: там также потребен особый талант. Но сражаться должны уметь все! Все без исключения! Кто не может или не желает — пусть идет в торговое сословие!
Последние два слова Корнилов произнес таким тоном и с таким выражением лица, словно сулил отщепенцам судьбу не купцов, а каких-нибудь путан (хотя тоже ведь торговая деятельность — своего рода).
— А теперь кто мне скажет, что главное в бою? — обведя глазами наш строй, поинтересовался есаул далее.
— Победа! — тут же выкрикнула с места Иванка.
— По-своему, верно, — кивнул Юрий Константинович. — Но я спрашивал не о цели, а о самом процессе.
— Тогда — техника, — подсуетилась Иванова, должно быть, ориентируясь на название предмета.
— Правильно, но не полно, — заявил на это Корнилов.
— Сила! — предложил свой вариант Кутайсов.
— Знание и понимание противника, — высказался Ясухару.
— Навык работы в команде — если сражаешься не в одиночку, — вбросила фон Ливен.
— Правильная тактика? — предположила Муравьева. — Ну, там разного рода хитрости…
— Мана, — брякнул я — просто чтобы вовсе уж не оставаться чужим на этом празднике жизни.
— Кто сказал «мана»? — незамедлительно отреагировал преподаватель. — Шаг вперед!