Астральный гамбит
Шрифт:
«Осмелюсь заметить, сударь, вот тут молодая графиня совершенно права», — подал голос Фу.
«Так, без злыдней бестелесных разберемся!» — недовольно скривился я.
Фамильяру мне тоже имелось что предъявить: мог бы и подсмотреть за стену в лабиринте!
— Что ж будет, когда оно придет? Время ссориться? — это уже предназначалось Воронцовой.
— Тогда и узнаем, — неопределенно повела плечами девушка.
— Не вижу смыла тянуть!
Милана не ответила — мы уже подходили к приемной начальника корпуса.
Барон фон Таубе встретил нас
В помещении барон находился не один — на стуле у стены в напряженной позе сидел есаул Корнилов. И этот здесь! Все интереснее и интереснее!..
— Молодая графиня, молодой князь, рад вас видеть у себя, — проговорил барон при нашем с Воронцовой появлении на пороге.
Затем, быстро подойдя к нам, подполковник протянул ладонь для рукопожатия — такую же непропорционально длинную и узкую, как и весь он сам.
«Точно будет поздравлять с победой! — мелькнула у меня мысль. — Странно только, что Ясухару не позвали. Может, наш фон-барон не любит японцев? Гм, непрофессионально как-то…»
— Наслышан о ваших успехах, кадеты, — продолжил тем временем начальник корпуса. Правда, затем акцент последовал вовсе не на гонки. — Первая и третья позиции во вступительном рейтинге, также первая и третья, только уже поменявшись местами друг с другом — в текущем зачете… — ну да, пусть официально на табло при входе это и не отражалось, но Милану я сейчас по баллам опережал, а между нами вклинилась Иванка. — Полагаю, вы заслужили особого к себе отношения. Более серьезного, более уважительного, чем проявила старая администрация корпуса.
Подполковник ненадолго умолк и замер, пристально разглядывая нас с высоты своего баскетбольного роста.
Кстати, любопытно: а есть в этом мире баскетбол? А волейбол с футболом? Слов таких я тут ни разу не слышал. Кажется, за спорткомплексом была какая-то площадка с воротами, больше, правда, на регбийные похожими — низкая перекладина и два высоченных шеста. Впрочем, может, это для какой-нибудь местной версии квиддича — летающие метлы, вон, в наличии…
Д'yхи Америки, что за бред мне в голову лезет?!
— Мы как раз сейчас заняты тем, что проводим ревизию управленческих решений, принятых прежним руководством корпуса, — продолжил через четверть минуты фон Таубе каким-то уже совсем иным тоном — не столь елейным, что ли. — И одно из них — напрямую касающееся вас двоих — видится мне как минимум спорным. Догадываетесь, какое?
Почему-то мне подумалось, что он намекает на эпизод с попыткой моего отравления, в результате которой пострадал Гончаров. Учиненной Миланой, кстати, попыткой! Воронцова тогда вышла сухой из воды, я остался при своих — но зато, спасибо Фу, жив и здоров. А наказан был Крикалев — исключительно за свой длинный язык. Это он, как потом выяснилось, в доверие ко мне втирался, сволочь…
— Никак нет, господин подполковник! — ответила между тем барону Воронцова.
—
— Речь о вызове, который, молодая графиня, вы изволили бросить летом молодому князю и который молодой князь имел честь принять, — не стал ходить вокруг да около фон Таубе. — О смертном поединке — из квоты, что сберегла ваша семья, сударыня. Несмотря на то, что все формальности были соблюдены, майор Алексеев постановил отложить дуэль на неопределенный срок — немало вас, очевидно, сим разочаровав. Что ж, кадеты, у меня для вас добрая новость! Решение майора Алексеева отменено, и ваш поединок состоится! Милостивая государыня, милостивый государь, время завтра на рассвете вас устроит?
Глава 19
в которой я ищу выход
— Я не догоняю, у них тут образовался излишек успешных кадетов? — ошарашенно пробормотал я уже в коридоре.
— Все сложнее — и одновременно проще, — хмуро выговорила Милана. — Я ждала чего-то подобного.
— Ждала?!
В этот момент сзади, со стороны приемной фон Таубе, послышались торопливые шаги. Мы с Воронцовой обернулись: нас догонял Корнилов. Лицо офицера выражало странную смесь растерянности и решительности — вот так вот, одновременно.
— Молодая графиня, молодой князь, позволите задержать вас еще на минуту? — осведомился он, приблизившись.
Формально преподаватель обращался к нам обоим, но смотрел при этом он в основном на мою спутницу. Так что она ему и ответила, церемонно кивнув:
— Разумеется, господин есаул.
— Буду краток, — заявил Юрий Константинович. — Я в Первопрестольной человек новый, и в ваших московских делах пока разбираюсь плохо. Но побери меня дух, если сия дуэль — не последнее, что сейчас нужно Федоровскому корпусу!
— Не могу с вами не согласиться, господин есаул, — степенно проговорила Милана.
— Так за чем же дело стало? — свел брови к переносице Корнилов.
— За решением господина подполковника, нет? — прищурилась на это девушка.
— Не знаю, какая муха укусила барона, — буркнул преподаватель. — Но вы, сударыня — и вы, сударь, — покосился-таки офицер на меня, — надеюсь, вы не намерены и впрямь завтра драться?
— А у нас что, есть выбор? — изобразила удивление Воронцова.
— Выбор всегда есть. Молодая графиня, я понимаю, что вы не можете отозвать вызов… Но свяжитесь с отчимом! Пусть граф Анатолий аннулирует свое разрешение на дуэль! Для него в сем поступке не будет ни толики бесчестия, а ваша просьба останется конфиденциальной!
— Благодарю за совет, господин есаул, — сухо произнесла Милана. — Но боюсь, вы и в самом деле не понимаете московских раскладов. И если это все, что вы хотели сказать — с вашего позволения, я пойду. Мне нужно готовиться к завтрашнему поединку.
— Но сие же сущее безумие! — всплеснул руками Корнилов.
— Вы совершенно правы, — пожала плечами девушка. — И что теперь?
На это у Юрия Константиновича достойного ответа не нашлось.
— Ну, что будем делать? — спросила у меня Воронцова, когда мы вышли из здания и двинулись по аллее к казармам.