Астральный летчик
Шрифт:
Андрюша улыбался тоже. Но по другому поводу. Сейчас он впервые сказал прапору «Давай». Не «есть», а «давай», и прапор не обратил внимания, принял как должное. Андрюша развалился на космическом сиденье, включил маг, достал «беломор», но курить не стал — постеснялся. В салоне пахло новой кожей.
Вова скоро вернулся. Батыя было не узнать. Он побрился, причесался, надел галстук в сине-красно-белую полоску, от него пахло пряным. То ли заграничным парфюмом, то ли незнакомой травкой.
— Сколько выпил сегодня? —
— Это про меня, что ли? — не сразу включился Андрюша.
— Не про меня же. — Вова аккуратно сложил замшу. Укладывая ее в бардачок, принюхался к Андрюше. — Выхлоп есть. От выхлопа стекло потеет. Не проведешь. Лучший алкогольный индикатор.
Вова пристально смотрел на Андрюшу:
— Давай, боец, раскалывайся. Сколько выпил? Излагай по-честному.
Андрюша пожал плечами. Так прапор и в армии бойцов не доставал.
— Если по-честному… С утра глоток портвагена с братанами… А потом грамм сто «Черной смерти» с твоим шефом… Шелуха…
— Шелуха, — согласился Вова. — А машина все равно чувствует, умница. — Он ласково шлепнул ладонью по рулю. — Ты, боец, больше не пей. Тебе нельзя. Заметано?
Андрюша в ответ только хмыкнул.
Они развернулись и по стрелочке повернули к Тучкову мосту. Андрюша решил плюнуть на Киплинга и четко спросить у прапора, куда и зачем он его везет, но не успел.
— С большими людьми тебя, боец, познакомлю. Не осрами нашу бригаду. Заметано?
Андрюша еще раз оглядел шикарный Вовин прикид:
— Может, ко мне заедем? Я тоже переоденусь.
— Зачем? Отлично выглядишь.— Вова даже не взглянул на него. — Прямо русский Рэмбо.
Вова смотрел в зеркало заднего вида, обходя по трамвайным рельсам колонну попутных. Встали у светофора за мостом.
— Я ж не на целый день вышел, — сказал Андрюша. — В тельнике прохладно.
Лицо у Вовы стало зеленым, как у вампира из кино. Зажегся светофор, Вова плавно тронул китенка с места:
— Потерпи. Сейчас вспотеешь.
И они въехали на Васильевский остров…
2
Алик
На Васильевский… Загадочный остров. Самое таинственное место в Петербурге. Остров имеет форму сердца. Расчерчен архитектором по линейке: с севера на юг, с запада на восток. Вдоль — всего три проспекта: Большой, Средний, Малый. Поперек линии — с Первой по Двадцать седьмую. Самая примитивная геометрия. Кажется, и слепой не заблудится на Васильевском. Но это только кажется. Васильевский остров — настоящий лабиринт! Не зря так загадочно улыбаются у его южного входа гранитные сфинксы из Фив, неизвестно как и зачем попавшие под чужое хмурое небо. Один, улыбаясь, смотрит на запад, другой — на восток. И рушится примитивная геометрия.
На Васильевский остров легко попасть, трудно выйти с Васильевского гиблого острова…
Кафе
— Погоди на воздухе. — Вова припарковал машину у входа в кафе.
Андрюша вышел, увидел сквозь стекло, как Вова достал из кармана сиреневого пиджака мобильник и набрал номер. Андрюша поежился, подошел к освещенной двери кафе. Молодой вышибала в белой рубашке и черной бабочке приоткрыл дверь:
— С праздником, десант. А чего трезвый? Все давно гуляют, а ты еще идешь. — Вышибала, прищурясь, оценивал Андрюшины возможности.
Андрюша ему подмигнул:
— Позже ляжешь — раньше встанешь.
— Логично, — протянул вышибала. — Греби дальше. У нас все занято. Абонированы на всю ночь.
— Я не один. — Андрюша кивнул на машину.
Вышибала вышел из дверей, засунув руки в карманы,
оценил китенка, покачался с пятки на носок, оглядел Андрюшу с головы до ног, ткнул пальцем в тельняшку:
— Все равно в таком декольте не пущу. У нас дамы.
Андрюша обиделся:
— Убери руки, чмо!
Вышибала отступил на шаг, достал из кармана медный свисток:
— Что ты сказал?
— Что слышал.
Между ними встал сиреневый Вова, положил Андрюше руку на плечо:
— Берешь «Фрегат» на абордаж? Не надо. Он и так наш, боец.
Вова оттеснил плечом вышибалу, подтолкнул вперед Андрюшу:
— Боец со мной.
Вышибала открыл перед ними дверь, зло посмотрел на Андрюшу:
— Вы бы его хоть приодели по-человечески, противно глядеть. В Питере героями ходят, а на Кавказе их черные бьют. Чем бахвалятся?
Вова достал тугой бумажник, сунул купюру в нагрудный карманчик вышибале. Тот заулыбался. Вова сказал загадочно:
— А вот мы сегодня и проверим, чем он так бахвалится.
Андрюша зашел внутрь кафе, не глядя на вышибалу. Не понравилось ему кафе, и Вовины слова не понравились. Их ротный, капитан Слесарев, учил: хочешь остаться живым, воспитывай в себе звериное чутье! Чутье подсказывало — не надо заходить в это кафе на Васильевском, не надо.
Вова в гардеробной причесывался у зеркала. Андрюша заглянул сквозь низкую стеклянную дверь в зал.
В зале был полумрак и народу мало. В основном сидели парами, только у самой буфетной стойки компания человек шесть — коротко стриженные парни в широких пиджаках и густо намазанные девицы с сигаретами в усталых руках. Их, что ли, вышибала назвал «дамами»?
Вова все причесывался, поглядывая в зеркало. Андрюша понял: он не причесывался, он делал вид, а сам через зеркало тоже оглядывал зал, искал кого-то.