Астрофизик или слово в защиту фраеров

Ливайн Джейкоб

Сказанное "почтальоном" сильно подействовало на Рэя, и он не мог уснуть всю ночь. Он думал. Ему уже больше 40 лет. Он - довольно крепкий мужчина. Жизнь впереди могла бы ещё быть насыщенной и интересной. Но пожизненное заключение перечёркивало всё. Ещё немного, и они простятся с Дэвидом. Его суд уже назначен и произойдёт через неделю. Больше никого в Америке у Рэя нет. А ведь встретить в тюрьме такого человека - это редкое и необъяснимое везение. Дэвид - посланник Божий. Иначе Рэй про себя теперь его не называл.

Под утро он почти принял решение опять просить Дэвида о помощи. Рэй уплатит программисту необходимые деньги, лишь бы тот

не передумал. Деньги Рэя хранились у пастора Лютеранской церкви в Нью-Джерси. Потому, что ту информацию, которую требовали банки у эмигрантов, они представить не могли. Пастор родился в Латвии, а в Америку его после последней войны привезли родители. Земляки ему доверяли. Кроме этого, покойная сестра пастора когда-то была подругой матери Расмы. Считалось, что на проценты от денег, хранившихся у священника, помогали бедным латвийским лютеранам.

Опыт показал, что Рэй не умеет жить в тюремном коллективе: они действительно не оставляли в его в покое. Он больше не сомневался в правильности этого выбора. В конце концов деньги можно и заработать. Как произойдёт, что он окажется на свободе, Рэй теперь не думал. Но уверенность в правильности "концепции Вселенской справедливости", изложенной Дэвидом, росла и крепла. Всё же, Рэй не был простым студентом. Его привычное учёное неверие, осторожность и пессимизм, приобретённый за 25 лет пребывания в учёном мире, почти растворился.

К мысли о Вечном Разуме он пришёл ещё на первом курсе химического факультета и относился к этой мысли с огромным научным пиететом. А после знакомства с трудами Тейяра де Шардена и Эдуарда Леруа, в существование ноосферы он верил без всяких научных сомнений и колебаний. Он даже испытывал весьма понятную неприязнь и враждебность к тем, кто не считал, что разумная жизнь не высшее проявление биологических формирований и не "венец творения", а обыкновенная математическая случайность или побочный "биологический продукт".

Однажды, когда Рэй выходил на двор для прогулки, чтобы встретить Дэвида и сказать ему самое главное, его кто-то сильно ударил ногой под зад. Он оглянулся, сзади стояли заключённые. Все одинаково улыбались. Было непонятно, кто из них это сделал. Но это убедило его, что его решение уплатить деньги и обрести свободу, правильное и оно стало окончательным.

Несколько позже из разговора с Дэвидом, Рей узнал, что программист согласен ему помочь. Тогда Рэй написал на латышском языке письмо священнику со всеми подробностями и распоряжениями, которые касаются его денег, а Дэвид на английском, грамотно и подробно изложил на рекордере то, что следовало ввести в Информационное Поле.

При помощи друзей Дэвида вся эта информация ушла на волю, а во вторник утром Рэй узнал, что сумма денег, которую должен был выдать Лютеранский священник, была слишком велика. Священник потребовал дополнительных разъяснений и подтверждений, и Рэю пришлось их дать. Но священника интересовало только одно, есть ли у Рея серьёзные гарантии, что деньги вернутся назад, если Рей не получит необходимой помощи и того, на что рассчитывает.

Следом за этим адвокат Сандра Лафер сообщила Рэю, что, к её удивлению, Аншли Стюарт, бесплатный адвокат Рэя, оказался порядочным человеком - от него пришла посылка с фотоальбомом Рэя.

Но было поздно. Дело было сделано. Деньги священником были выплачены.

В этот же день в Нью-Йорке, на кладбище Вудлон четыре человека в чёрных костюмах отпустили в яму на длинных полотенцах гроб с телом Аншли

Стюарта, адвоката из Вест-Индии.

После этого события начали развиваться с невероятной быстротой.

В среду Дэвид напомнил, что суд над ним назначен на следующий день. Они обнялись и на всякий случай простились. Рэй записал телефон Дэвида, и адрес его подруги. Всё остальное, что касалось судьбы Рэя и его программиста уже было ранее оговорено с ним. Это касалось только их и было только меж ними.

Дэвида было трудно понять. Чем ближе был суд, тем лучше у него было настроение. Когда на другой день утром, Рэй мельком увидел своего друга в дорогом костюме, он не поверил своим глазам. Он просто его не узнал. Дэвид весь светился, как будто ему только что вручили "Оскара". "Пусть он будет счастлив," - искренне про себя пожелал Рэй.

Но о самом большом событии в своей жизни, Рэй узнал из "бегущей строки" Бруклинского двенадцатого телевизионного канала:

"В Боро Парке при попытке отрезать запястья своей жертвы был задержан насильник и серийный убийца. Он признался, что делал это не впервые с целью обезличивания трупов. Жертва - девочка 11 лет. Она жива, ей оказана помощь. Девочка в стабильном состоянии находится в госпитале "Маймонидас". Её жизни ничего не угрожает. Задержанным оказался суперинтендант дома из Бруклина, выходец из Средней Азии, Аман Бекиев. Он сдался полиции. Дом, где он работал, принадлежит семье Зельцер. Расследование продолжается".

В тот же день события набрали почти головокружительную скорость, и на следующий день, рано утром, Рэй, потерявший все свои деньги, встретился со своей женой. Ещё через полтора часа они оказались в Бронксе, на остановке метро. Поскольку он был эмигрантом, единственный, кто перед ним извинился, был клерк. Рей расписался в том, что не имеет никаких претензий к тюремной администрации.

Эпилог

Дэвид опять смотрел на Нью-Йорк с высоты 30-го этажа манхэттенской гостиницы. Вид из номера захватывал дух. Жизнь опять была прекрасна. Они лежали на мягкой кровати немного уставшие. Как долго тянутся полгода в тюрьме и как быстро они проходят на воле. Каждый раз, освобождаясь из тюрьмы, Дэвид давал себе слово жить, не теряя ни одного часа, ни одной минуты, но каждый раз жизнь его увлекала в свой кипящей водоворот, и он уже не считал ни минут, ни часов, ни дней, ни месяцев.

Вот и на этот раз - он только шесть часов на воле, а мысли в голове его подруги Валери уже роятся и готовят новое "приключение".

– Готовься к настоящему бою, Дэвид. Это была только разминка.

Она стряхнула пепел в горшок с цветами и продолжила:

– Ещё один день оттянемся и улетим в Чикаго, там тебя ждёт настоящая работа. Я внесла за тебя все деньги, теперь ты мне должен 106 тысяч. Судебный клерк насчитал сумасшедшие проценты. Какой, однако, пупсик этот судья!

– Да, Валери, он пупсик. Но не забудь, что его друг играл в гольф с братом моего адвоката. И не забудь, что я очень потратился. Людям неожиданно пришлось устранить назначенного адвоката Рэя. Аншли Стюарт - редкий мерзавец. Но ведь нужно было как-то забрать этот чёртов фотоальбом, чтобы выпустить из тюрьмы этого "лоха". Аншли не хотел его отдавать. Убивать его никто не собирался. Это вышло случайно. Людям пришлось потрудиться и они перестарались. А о деньгах не беспокойся, Валери, я звонил, деньги Рея уже получены. Давай не будем говорить о работе ещё один день.