Астронавты в лохмотьях (Мир и Верхний Мир - 1)
Шрифт:
Горожан на улицах было немного, и эти немногие направлялись в сторону базы, словно ведомые неким особым чувством, подсказывающим, что там, впереди, происходят важные события. Утро стояло безветренное и жаркое, птерта не угрожала. Леддравор доскакал до западной границы города и, проигнорировав крытый путь, поехал южнее, по открытой местности, туда, где у главных ворот собралась толпа.
Возмущенные люди разобрали боковые стенки непрочного коридора и растеклись перед внешними воротами. У дальней стороны ворот в небо уставились пики. Леддравор одобрительно кивнул: пика прекрасно демонстрирует гражданам всю ошибочность
Приблизившись к людской массе, Леддравор перевел синерога на шаг. Принца наконец заметили; люди почтительно расступились перед ним, и он с удивлением отметил, как много среди них оборванцев. Очевидно, состояние рядового населения Ро-Атабри было хуже, чем он себе представлял. Народ возбужденно перешептывался. Между толпой и оградой оставался свободный полукруг, в центре которого стоял в своем черном облачении Балаунтар.
Прелат, который страстно убеждал в чем-то офицера, находящегося по ту сторону ворот, обернулся к Леддравору. При виде военного принца он заметно вздрогнул, но скованные гневом черты его лица не изменились. Леддравор лениво подъехал к Балаунтару, с нарочитой медлительностью спешился и дал сигнал открыть ворота. Двое солдат отвели тяжелые створки, и Леддравор с Балаунтаром оказались в центре публичной арены.
– Ну что, священник, - спокойно спросил Леддравор, - зачем ты пожаловал сюда?
– Думаю, ты знаешь, почему я здесь...
– Балаунтар тянул целых три секунды перед тем, как добавить королевский титул: - Принц.
Леддравор улыбнулся:
– Если ты пришел просить миграционный ордер, то ты опоздал, их уже все раздали.
– Я ничего не прошу.
– Балаунтар повысил голос и обратился не к Леддравору, а к толпе.
– Я пришел, чтобы предъявить требования. И их должны удовлетворить!
– Требования!
– Никто никогда не смел произнести это слово при Леддраворе, и когда он повторил его, с ним случилось нечто странное. Он как будто раздвоился: одно тело Леддравора, тяжелое, твердо стояло на земле, а другое, невесомое, эфирное, которое мог бы унести малейший ветерок, сделало шаг назад и отделилось. Леддравору показалось, что он не касается поверхности, а, подобно птерте, парит над кончиками травинок и наблюдает происходящее всевидящим и отстраненным взглядом.
С этой выгодной позиции он меланхолично наблюдал, как его плотная оболочка разыгрывает дикий спектакль...
– Не смей говорить мне о требованиях!
– крикнул телесный Леддравор. Или ты забыл, что король наделил меня абсолютной властью?
– Я говорю от имени высшей власти.
– Балаунтар произносил слова уверенно, чувствуя твердую почву под ногами.
– Я говорю от имени Церкви, от имени Великой Непрерывности, и я приказываю тебе - уничтожь корабли, которыми ты собрался осквернить Горний Путь. Далее - все продовольствие, кристаллы и другие предметы первой необходимости ты украл у народа и должен незамедлительно это вернуть. Вот мое последнее слово.
– Ты и не подозреваешь, как это верно, - прошипел Леддравор и вытащил боевой меч, но остатки уважения к закону удержали принца. Черное лезвие не пронзило тело прелата. Вместо этого Леддравор повернулся к офицерам. Они стояли неподвижно; лицо полковника Хипперна застыло.
– Арестуй изменника! резко сказал ему Леддравор.
Хипперн негромко скомандовал, и вперед выбежали два солдата с мечами наголо.
Солдаты
– Чего ты ждешь?
– Леддравор ткнул вниз указательным пальцем. Известно, как наказывают за измену. Выполнять!
Лицо Хипперна под цветастым шлемом не дрогнуло, он снова сказал несколько слов ближайшим офицерам, и через секунду к двум солдатам, которые держали Балаунтара, подбежал дородный старший сержант. Первосвященник вырывался изо всех сил, его тело, закутанное в черное, нечеловечески извивалось, когда солдаты прижали его к земле. Он поднял лицо к палачу и широко открыл рот, чтобы произнести проклятие или молитву, но только создал удобную мишень для сержанта - тот, не раздумывая, ткнул туда мечом. Конец лезвия вышел у основания черепа и, разрубив позвоночник, в мгновение ока прервал жизнь первосвященника. Солдаты опустили тело на землю и отступили назад. По толпе прокатился стон ужаса. Большой камень просвистел в воздухе и упал у ног Леддравора.
Какое-то мгновение казалось, что сейчас принц в одиночку бросится на толпу; потом он обратился к старшему сержанту:
– Отрубить голову священнику. Поднять ее на пику. Пусть полюбуются на своего учителя.
Сержант кивнул и невозмутимо приступил к работе. Он действовал с ловкостью профессионального раздельщика свинины, и через минуту голову Балаунтара подняли на древке копья, которое привязали к стойке ворот; по древку побежали ручейки крови.
Наступила тишина, от которой заложило уши; казалось, ситуация зашла в тупик. Затем свободный полукруг у ворот медленно сжался. Передние ряды даже как будто и не двигались, но тем не менее их дюйм за дюймом выдавливал неумолимый напор сзади. Стойка ворот заскрипела и стала валиться внутрь, наглядно демонстрируя силу этого напора.
– Закрыть ворота!
– крикнул полковник Хипперн.
– Отставить!
– Леддравор обернулся к полковнику.
– Армия не бежит от гражданского сброда. Прикажи своим людям очистить территорию.
Хипперн в волнении глотнул, но взгляд Леддравора встретил твердо.
– Ситуация сложная, принц. Это местный полк, большую часть солдат набрали в Ро-Атабри, они не смогут воевать со своими.
– Верно ли я расслышал, полковник?
– Леддравор перехватил рукоять меча, и взор его яростно засверкал.
– С каких это пор дела Колкоррона решают рядовые солдаты?
Хипперн вновь глотнул, но мужество не изменило ему.
– С тех пор, - ответил он, - как они стали голодать, принц. Так обычно и бывает.
Неожиданно Леддравор улыбнулся.
– Это твое профессиональное суждение, полковник? А теперь внимательно следи за мной. Я научу тебя командовать.
Он повернулся, подошел к тройному ряду солдат и поднял меч.
– Рассеять толпу!
– рявкнул он и махнул мечом вниз и в сторону напиравшей толпы, указывая направление удара.
Солдаты рванули из строя и бросились вперед. Тишина взорвалась дикими воплями. Толпа отхлынула, но не побежала, а, немного отступив, вновь сомкнулась, и тут открылось важное обстоятельство: команде Леддравора подчинилась лишь треть солдат. Остальные не двинулись с места и теперь с несчастным видом смотрели на ближайших младших офицеров.