Астронавты в лохмотьях (Мир и Верхний Мир - 1)
Шрифт:
Они перегородили узкую улицу, и предводитель, увалень в плаще с ремнями из змеиной кожи, изумленно разинул рот.
– Чего это ты здесь делаешь, синий мундир?
– сказал он. Толлер легко мог задавить этого типа, но натянул поводья и остановился.
– Раз ты спросил столь учтиво, я дам себе труд ответить. Я решаю, следует ли мне тебя убить?
– Меня? Убить?
– Бандит царственно стукнул о землю дубинкой. Надо думать, он считал, что небесные пилоты ходят безоружными.
Толлер выхватил меч и горизонтальным
– Это могла быть твоя рука или шея, - мягко сказал он.
– Не хочешь ли ты или кто-либо из твоих людей обсудить этот вопрос?
Остальные четверо переглянулись и попятились.
– Мы с вами не ссорились, сир, - сказал предводитель, потирая руку, ушибленную резким ударом по дубинке.
– Мы мирно пойдем своей дорогой.
– Нет.
– Толлер указал кончиком меча на переулок, ведущий прочь от базы.
– Прячьтесь по своим берлогам. Через несколько минут я поеду обратно, и если встречу кого-нибудь из вас, переговоры поведет мой меч. Марш!
Бандиты скрылись из виду, Толлер вложил меч в ножны и поскакал дальше вверх по склону. Вряд ли его предупреждение удержит их надолго, но это все, что он мог сделать для эмигрантов, которых и без того ждало много испытаний.
Сужающийся серп света на диске Верхнего Мира подсказал Толлеру, что до малой ночи осталось не так много времени. А он должен успеть вывезти Джесаллу!
Толлер добрался до вершины Зеленой Горы, проскакал по пустынным проспектам к Квадратному Дому и спешился в обнесенном стенами дворе.
В холле его встретили толстая повариха Сани и незнакомый лысеющий слуга.
– Мастер Толлер!
– воскликнула Сани.
– Узнали вы что-нибудь о брате?
Толлер вновь ощутил тяжесть потери. Последние события несколько притупили боль, но теперь она нахлынула с новой силой.
– Брат погиб, - сказал он.
– Где хозяйка?
– У себя в спальне.
– Сани прижала руки к горлу.
– Это для всех нас ужасный день.
Толлер побежал к главной лестнице, но на первом пролете остановился.
– Сани, я сейчас поеду обратно и настоятельно советую тебе и...
– Он вопросительно взглянул на слугу.
– Харрибенд, сир.
– Тебе, Харрибенду и всем домашним, кто тут есть, отправиться со мной. Переселение началось раньше времени и в великом беспорядке, и если даже у вас нет ордеров, я думаю, сумею пристроить вас на какой-нибудь корабль.
Слуги попятились.
– Я не могу подняться в небо до своего часа, - сказала Сани.
– Это неестественно. Это неправильно.
– В городе бунты и горят противоптертовые экраны.
– Будь что будет, мастер Толлер, мы попытаем счастья здесь, в родных краях.
– Подумай как следует, - сказал Толлер и, поднявшись по лестнице, прошел по знакомому коридору на южную сторону дома. Ему не верилось, что он в последний раз видит блеск керамических статуэток
Джесалла застыла у окна, глядя на город, над которым стояли казавшиеся неподвижными столбы серого и белого дыма; они рассекали синь и зелень бухты Арл и залива Троном. Толлер никогда не видел Джесаллу в таком костюме. Она надела куртку и бриджи из серой плащевой ткани, светло-серую рубашку, и в целом этот костюм напоминал его собственную небесную форму. Неожиданная робость помешала ему заговорить или постучаться. Как полагается сообщать новость, которую он принес?
Джесалла обернулась и посмотрела на него мудрым печальным взором.
– Спасибо, что пришел, Толлер.
– Насчет Лейна, - произнес Толлер, входя в комнату.
– Боюсь, у меня плохие вести.
– Я знала, что он погиб, с тех пор, как не поступило известий до ночи.
– Она говорила спокойно, почти деловито.
– Требовалось только подтверждение.
Такого хладнокровия Толлер не ожидал.
– Джесалла, я не знаю, как тебе сказать... в такое время... но ты видишь, в городе пожары. У нас нет другого выхода, кроме...
– Я готова лететь.
– Она подняла с кресла туго стянутый узел.
– Это все мои личные вещи. Надеюсь, не слишком много?
Мгновение он смотрел на безмятежное прекрасное лицо, борясь с непонятной обидой.
– Ты что, не понимаешь, куда мы направляемся?
– Разве не на Верхний Мир? Небесные корабли улетают. Я кое-что расшифровала в солнечных телеграммах из Большого Дворца. В Ро-Атабри бунт, и король уже бежал. Ты же не считаешь меня дурой, Толлер?
– Дурой? Нет, что ты. Ты умна, ты так логично рассуждаешь.
– А ты ждал, что я закачу истерику? Буду кричать, что боюсь лететь в небо, куда летал только героический Толлер Маракайн, и тебе придется выносить меня на руках? Или, рыдая, буду умолять, чтобы мне дали время осыпать цветочками тело мужа?
– Нет, - сказал Толлер и сам испугался своих дальнейших слов.
– Я не жду, что ты станешь выдавливать из себя слезы.
Джесалла влепила ему пощечину столь стремительно, что он не успел отклониться.
– Не смей говорить мне такое! Не смей думать обо мне такое! Ну что, мы едем или будем болтать весь день?
– Нужно ехать, и как можно скорее, - холодно ответил Толлер, сопротивляясь желанию потрогать горящую щеку.
– Я возьму твои вещи.
Джесалла выхватила у него узел и перекинула через плечо.
– Я справлюсь сама, у тебя и без того хватит дел.
– Она проскользнула мимо него в коридор, двигаясь легко и, на первый взгляд, не очень быстро, но он догнал ее только у главной лестницы.
– А как же Сани и остальные слуги?
– спросил он.
– Мне не хочется бросать их просто так.