Астронавты. Пленники Сумитры
Шрифт:
Робот шагнул к кровати. Тимур непроизвольно отодвинулся, но тут же взял себя в руки. За окном начинало светать, и в сером предутреннем полумраке охранника было трудно разглядеть. Он стоял рядом с кроватью, неподвижный, со сжатой в кулак левой клешней.
Наконец в динамиках затрещало, и послышался автоматический голос, как у автоответчика:
– Твой друг сейчас в лаборатории. Ты знаешь, где это?
– Нет, – выдавил Тимур.
С чего он ему все это рассказывает – наверное, хочет поиздеваться. Ничего. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Тимур гордо посмотрел в красные
Тот между тем заговорил:
– Второй коридор налево, третья дверь, по лестнице вниз до подвала. Там по коридору мимо стеклянной комнаты, третий бокс. Запомнил? Повторить?
– Повторите, пожалуйста, – сиплым от волнения голосом попросил Тимур.
Робот повторил. Но Тимур не поверил ни единому слову, хотя робот и заставил его повторить дорогу два раза. Это, конечно же, была ловушка. Но роботу он об этом не сказал.
Робот тем временем замолчал и стоял посреди комнаты, глядя в пространство. Тимур ждал. Наконец медленно, как будто против воли, охранник протопал к окну и поднял жалюзи. И замер.
– Бегите, – наконец прохрипел голос в динамике. Железная рука поднялась, робот потянулся к створке оконной рамы. Открыл зарешеченное окно и потянулся рукой кверху, к замку решетки. Ему было не достать. Охранник нагнулся и нажал возле колена кнопку. Гул трансформатора усилился, и ноги робота медленно начали удлиняться; он рос и рос, держа поднятую руку на весу, пока не дотянулся стальной клешней до замка.
Своим ключом охранник отпер решетку окна, подвигал туда-сюда, чтобы убедиться, что она открывается. Затем прикрыл ее снова и закрыл окно, так что со стороны ничего не было заметно. Тимур напружинился в кровати, уперся руками, подался вперед, чтобы ничего не пропустить.
Снова загудел трансформатор, и робот поехал вниз на укорачивающихся ногах.
– Завтра ночью будьте готовы, – охранник поднял стальную конечность и указал на окно. – Держитесь подальше от камер и идите прямо к ограждению. Ты помнишь, где трансформаторная будка?
Тимур не помнил, но кивнул.
– Слева от будки в траве будут лежать кусачки. Перережешь проволоку. Бегом через контрольную полосу и сразу на дорогу. Сумеете добраться до города?
– Да, – хрипло сказал Тимур. – Меня отец учил.
Он не стал уточнять, что дядя Илья ему не отец – не время входить в ненужные подробности. Робот казался доволен ответом.
– Когда вернетесь в город, – робот помедлил, – найдите тех, кто отвечает за порядок. Полиция, охрана космодрома. Ты знаешь кого-нибудь из охраны?
Знаю, конечно, дядя Вильсон, чуть не сказал Тимур, но вовремя остановил себя. Еще неизвестно, что на уме у этого и зачем он играет с Тимуром в кошки-мышки. Его ударило в жар: он чуть не выдал дядю Вильсона. Каким же нужно быть с ними осторожным!
Робот помолчал, ожидая ответа. Не дождался, развернулся и, сотрясая пол, направился к двери. Тимур замотался в одеяло. Ни с того ни с сего ему стало очень холодно. И очень хотелось пить.
В дверях робот обернулся.
– Меня зовут Фрэнк, – сказал он. – Запомнишь?
Тимур открыл рот ответить, но пересохшее горло не слушалось. Робот подождал и вышел, прикрыв за собой дверь.
Тимур подождал с минуту, подскочил и бросился к столику, к бутылке воды. Он пил прямо из горлышка, жадно, и все никак не мог напиться. Когда дыхания совсем не осталось, он оторвал бутылку от губ и долго всхлипами дышал, пока в груди не заныло. Потом он поставил бутылку и сделал шаг к окну.
Ловушка? Скорее всего. Но сейчас ему не хотелось об этом думать. Завтра он все решит.
Тимур вернулся в постель, натянул одеяло и проспал до самого обеда.
Треск искусственных голосов и команды по радио эхом отдавались в коридоре. Кровать сотрясалась от тяжести металлических шагов за стеной. Тимур рывком сел в постели. Пронзительный свет заливал палату. День.
Он вздрогнул и вспомнил все. Сердце застучало готовно: сегодня бежим. Всю ночь во сне слова робота звучали в ушах, всю ночь Тимур крался по залитым синим светом коридорам: второй поворот налево, вниз до подвала, третий бокс. Только во сне он выбирался на волю один, и не под землей, а в зеленом солнечном лесу, и сам удивлялся, что так сразу попал на Землю.
Первым делом Тимур бросился к окну, распахнул его, потянул за решетку. Она медленно подалась под рукой. Тимур покосился на дверь и постарался подавить улыбку. Кусачки слева от трансформаторной будки, вспомнил он. Молодец этот робот. Настоящий человек.
Снова кольнуло предчувствие: а вдруг это ловушка? Но внутри все возмутилось – нет, нет, верь. Тимур кивнул сам себе. Не то чтобы он кому попало доверял, но сегодня все складывалось. Сегодня будет решающий день. Они еще вспомнят Тимура Нагаева.
И тут за дверью загремели шаги.
Тимур прикрыл окно – запирать времени не было! – и отскочил, забрался с ногами в постель, натянул одеяло до подбородка. Тяжелые шаги за дверью приближались. Судя по грохоту – минимум двое или трое.
Тимур ждал. Но в комнату никто не вошел. Шаги и ржавые голоса за дверью начали удаляться, звучали уже издалека, на другом конце коридора. Тимур подбежал к двери, приоткрыл и сразу же отпрянул.
Коридор тоже был залит пронзительным дневным светом – намного ярче обычного. В воздухе висела дымка – воняло сгоревшей проводкой и нагретым металлом. А в дальнем конце коридора, в углу, пол и часть стены почернели, превратились в огромное закопченное пятно.
Тимур прицокнул языком от досады. Пожар тут, что ли, был? Обидно: во время пожара было бы гораздо легче убежать. Упустил такой момент!
Не сводя глаз с пятна, Тимур выскользнул из комнаты и подобрался поближе. Почерневшая стена блестела. Он поднял руку, потрогал пятно и тут же отдернул: еще горячее. Стена вспучилась пузырями, оплавленная и деформированная жаром; в нескольких местах ее прожгло насквозь, и в неровных широких кратерах виднелись почерневшие участки бетона. На месте электрической розетки зияла глубокая дыра с острыми остывшими краями, и от нее по стене змеилась черная линия обгоревшей проводки. Здесь к запаху горелой изоляции примешивался животный, гнилостный дух. Тимура передернуло.