Астронавты. Пленники Сумитры
Шрифт:
Тимур невольно отступил, но тут же взял себя в руки. Нельзя показывать, что боишься. Отец его так учил, и дядя Илья тоже. При мысли о приемном отце Тимур приободрился. Он его наверняка ищет. Значит, главное – не падать духом.
Прямо глядя в глаза охраннику, Тимур твердо сказал:
– Это наш мячик. Можно? – и протянул руку.
Охранник слегка опустил голову, разглядывая раскрытую ладонь Тимура. Даже если он ее сейчас расплющит своей клешней, как этот мячик, я его не боюсь, подумал Тимур и встал прямее.
Металлическая рука медленно описала
Впервые Тимур видел одного из этих существ так близко. Голова робота была металлическая, но не вся – кое-где виднелись заплаты сероватой искусственной кожи, и под нее уходили окончания оплетающих шею проводов. Сенсорный датчик бугрился на манер носа, вместо рта – решетка динамика, а вот уши были – тоже искусственные, с решеткой, как у микрофона. Железный обруч обхватывал лоб: он то светился ярче, то почти угасал. Возможно, если потренироваться, по интенсивности свечения можно читать его мысли, подумал Тимур.
Клешня робота была теплая от работающего мотора.
– Иди играй, – пролязгал в динамике искусственный голос.
– Спасибо, – ответил Тимур.
Робот задержал мячик, не отдавая. Динамик потрескивал, но железный охранник молчал. Его красные глазки еле заметно двигались, осматривая Тимура.
– Иди, – повторил робот. Потрещал динамиком и добавил: – И будь осторожен. Очень.
Тимур хотел идти, но что-то его удерживало. Жалко этого железного ему было, что ли… Хотя с какой стати жалеть робота?
Тот сделал шаг вперед, протянул обе конечности и обхватил ими плечи Тимура. Железные руки давили всем весом, словно хотели вогнать его по пояс в землю, но Тимур стоял и терпел.
– Как тебя зовут? – сказал без выражения металлический голос.
– Тимур, – и с неожиданной гордостью добавил: – Тимур Нагаев, сын Булата Нагаева.
Клешни, как тиски, сжали его плечи, но тут же отпустили.
– Тимур Нагаев, – повторил голос. – Я запомню. – И слегка оттолкнул Тимура. Тот потерял равновесие и чуть не упал, но робот уже отвернулся обратно к решетке и застыл.
Тимур вернулся к Ясону. Тот наблюдал за сценой, сидя на порожке открытого люка.
– Странный он какой-то, – он протянул руку за мячиком. Тимуру не хотелось его отдавать. Он еще чувствовал стальную хватку робота на нагревшемся сукне покрытия.
Ясон посмотрел роботу в спину и повторил, еле слышно шевеля губами:
– Так что, когда бежим?
Тимур нахмурился, соображая.
– Сегодня ночью, – наконец сказал он. – Подождем, когда все утихнет. Ты будь наготове и жди меня. Без толку по коридорам не шатайся, чтоб ничего не заподозрили. Понял?
Глаза Ясона загорелись, рот разъехался в широченной улыбке.
– Понял! – шепотом крикнул он, зажал рот рукой и воровато оглянулся на неподвижного, поблескивающего на солнце металлом охранника.
Глава 11
Бой-Баба выудила из россыпи инструментов на полу аппаратной замызганную
Но успеть не получилось. Она скомкала тряпку, бросила обратно. Все еще на что-то надеясь, заставила себя встать, цепляясь руками за стену, и пошла, еле передвигая ноги, вдоль рядов мертвых аппаратов.
Температура внутри помещений уже заметно поднялась. Кислород вырабатывался. На сколько его еще хватит – на сутки, двое? Она уже притащила баллоны со склада в комнату, где лежал Живых: вот и еще пара суток форы. Вдруг за это время кто-то услышит их сигнал бедствия…
Тусклые плафоны на потолке начали мигать. Аварийка больше не тянула. Нужно торопиться, а то придется возвращаться на ощупь. Бой-Баба опустилась на колени, подобрала тряпку, завязала в нее инструменты. Замерла с узлом в руках, вслушиваясь в гудение ламп. Оно меняло тон, становилось ниже и слабее. Вот лампы померкли, но различить что-то еще можно было. Все темнее, темнее… и погасли совсем. Только газ внутри продолжал фосфоресцировать с десяток секунд, уже не освещая ничего вокруг. Наконец померк и он. Воцарилась мертвая тишина.
Кряхтя, Бой-Баба поднялась. Свободной рукой вытянула из кармана фонарик, нажала кнопку. Слепящий свет отбросил резкие тени во тьму, успокаивая и возвращая к жизни. А ведь и пяти минут не прошло, сердито подумала она. Что-то с ними дальше будет.
Ее работа тут была закончена. Источника энергии на базе нет. Только зря время и кислород потратила на поиски. Теперь нужно возвращаться к Живых. Захватить рацию, загерметизировать отсек и продержаться, сколько получится, на баллонах. И не терять надежды.
Сердце ее сжалось при мысли о поселенцах в капсулах консервации. Автономного питания хватит тоже на сутки-другие. Они ничего не почувствуют.
Всех она подвела, всех! Бой-Баба зло пыхнула и мазнула лучом фонарика по стенам. В его пронзительном свете все казалось новым, странным, невиданным. Блестящие плиты пола отсвечивали зайчиками на стенах. Она медленно шла, стараясь ни на что не наткнуться, и вертела по сторонам головой в поисках выхода. Вот какая-то квадратная чертяка… отсвечивает стеклом, как аквариум… ну да, конечно, будка контролеров.
Бой-Баба торопилась, но решила еще раз проверить будку. Все записи, все журналы они уже с Живых изучили, надеясь найти описание источника энергии. Она осторожно положила узел с инструментом на край стойки. Что-то внутри узла лязгнуло, и она чуть не подпрыгнула. Сердце заколотилось. Нервишки пошаливают… хотя теперь это уже неважно.
Водя лучом по стенам, она переступила высокий порожек будки. Два кресла… мертвые приборные панели. Забытая на полу матерчатая сумка одного из контролеров. Широкая блестящая панель позади, с эмблемой Общества Соцразвития – устремившаяся в клубах дыма в небеса тонкая ракета в человеческий рост.