Асы контрразведки
Шрифт:
Вдоль линии ограждения шла давно заброшенная автомобильная дорога, которая и появилась, очевидно, в тот момент, когда строители аэродрома развозили, а затем вкапывали в землю бетонные столбы. Сейчас о бывшей дороге напоминала разве что заросшая густой травой автомобильная колея. Даже по такой дороге идти было несравненно удобнее, чем по лесу, но Блэк не рисковал выходить на открытое пространство. Забыв про усталость и про то, что облепивший тело мокрый комбинезон сковывает движения, он упорно шагал вперед, держа в поле зрения нескончаемый ряд столбов, связанных колючей проволокой. Пройдя около пятисот метров, Блэк обратил внимание, что на летном поле появились вбитые в землю невысокие колышки. Он расстегнул свой маскировочный халат и, достав из-за пазухи бинокль, поднес его к глазам и навел на ближайший колышек. В объективах бинокля еле заметный колышек превратился в выкрашенный светоотражающей краской полосатый столб с установленным на нем ртутным фонарем. «Освещение аэродрома, – предположил Блэк. – Нет, скорее всего, навигационные огни для обозначения взлетно-посадочной полосы». Не полагаясь на собственную интуицию, диверсант отыскал на краю опушки высокую липу и, не снимая маскировочного халата, полез на дерево. Чем выше он взбирался вверх по стволу, тем больше открывалось
Ближе всего к нему располагалась взлетно-посадочная полоса, вдоль которой тянулись линии сигнальных прожекторов. Блэк навел бинокль на ближайший к нему прожектор и включил лазерный дальномер. В нижней части правого окуляра вспыхнула строка цифр. «689 метров», – прочел Блэк. Он перевел взгляд дальше. Невидимый лазерный луч пересек взлетно-посадочную полосу, побежал по летному полю и наконец остановился на фюзеляже одного из стоящих на аэродроме белоснежных воздушных лайнеров. В окуляре бинокля тут же высветилось следующее число «1748». Блэк недовольно поджал губы: «Далеко, не достать. Разве что из снайперки. – Продолжая рассматривать самолет, он увидел на вертикальном стабилизаторе грузинский флаг и прочитал на фюзеляже крупно выведенную надпись «Грузия». – А ведь индусов могут поставить и еще дальше». Среди стоящих на аэродроме самолетов Блэк отыскал только что приземлившийся украинский лайнер и навел на него свой бинокль. «2350» – вспыхнули цифры в световом окне лазерного дальномера. «Снайперка тоже накрылась, – невесело усмехнулся Блэк. – А что, если с летного поля? – Диверсант перевел взгляд на ограждение аэродрома. – Так, три ряда «колючки», каждый высотой два с половиной метра. На внешнем периметре встречный козырек. Промежуток между внутренним и средним рядами распахан. В натуре пограничная КСП или запретка в зонах. А вот это уже серьезно… – мысленно заметил Блэк, когда в объективах его бинокля появились установленные на столбах центрального ряда ограждений квадратные фары радиолокационных антенн. О существовании устройств радиолокационного контроля периметра охраняемого объекта он узнал во время своей учебы в училище ВДВ, на занятиях по тактике спецопераций. Майор с кафедры военной подготовки даже принес в аудиторию рупор излучающей антенны и объяснил курсантам принцип ее работы. Позже, на специально оборудованном полигоне, он вместе с остальными курсантами десантного училища увидел систему в действии. Эффект был впечатляющий: группу условных диверсантов обнаружили на дальних подступах к объекту, в то время как курсанты, игравшие роль диверсантов, даже не подозревали, что нарушили охраняемый периметр. «А ведь тогда использовалась одноконтурная система, – вспомнил Блэк. – А здесь на одном столбе установлено по три антенны: на пузе не проползешь. Только сунься, вмиг примчится мобильная группа… Да и КСП здесь проложена не просто так. Наверняка патрульным нарядом регулярно проводятся визуальные осмотры. А уж в день прилета индуса полосу осмотрят обязательно, да еще не раз… Нет, на аэродром не пробраться». Блэк вспомнил, как в начале осени 2000 года один из полевых командиров предложил ему руководить проведением диверсионной акции на Ханкалинском военном аэродроме. Он тогда посмотрел на чеченца, как на умалишенного, и отказался. А шестеро вайнахов пошли. Их разметанные на куски трупы так и лежали на минном поле, пока их не расклевали птицы.
Воспоминания диверсанта прервал рев авиационных турбин. Блэк оторвался от изучения периметра аэродрома и взглянул на летное поле. Со стороны авиационных ангаров, по рулежной дорожке по направлению к взлетно-посадочной полосе катил незнакомый диверсанту остроносый самолет. «Еще один иностранец, – решил Блэк, но позже, заметив, что на хвостовом оперении самолета вместо государственного флага нанесено изображение авиакомпании, переменил свое мнение. – Нет уж, скорее, какой-нибудь местный босс, прикупивший себе иностранный самолетик для своих вояжей». Самолет вырулил на взлетную полосу, на несколько секунд остановился, разгоняя двигатели, а затем сорвался с места и понесся по полосе. Примерно на середине полосы его переднее шасси оторвалось от бетонной дорожки, и самолет стремительно взмыл в небо. Блэк автоматически поднял глаза, провожая взглядом несущуюся к облакам серебристую птицу, но затем вновь взглянул на летное поле: «Он остановился перед разгоном… А при посадке будет тормозить перед выездом с полосы на рулежную дорожку… Они все тормозят при посадке… Тормозят в одном и том же месте!»
Быстро перебирая руками и ногами, диверсант стремительно спустился с дерева и бегом бросился вперед. Он остановился напротив места, где рулежная дорожка соединялась с взлетно-посадочной полосой. На краю опушки здесь росли преимущественно молодые березки и осины. Но после недолгих поисков диверсант все же отыскал дерево, на которое сумел забраться. Правда, подняться удалось всего на четыре метра. Росшие выше ветви оказались настолько тонкими, что Блэк не рискнул на них опереться. Но и с четырехметровой высоты он сумел отлично разглядеть участок летного поля, где взлетно-посадочная полоса смыкалась с рулежной дорожкой. Блэк представил, как приземлившийся в аэропорту самолет катится по взлетно-посадочной полосе, доезжает до перекрестка с рулежной дорожкой и начинает медленно поворачивать, чтобы затем проследовать к пассажирскому терминалу, где его ожидают толпы встречающих: официальных и неофициальных лиц. «Чем крупнее самолет, тем дольше он будет маневрировать на рулежной дорожке, – мысленно заметил Блэк. – А поворот здесь под прямым углом. Какой-нибудь «Боинг» или «восемьдесят шестой» «Ил» будут разворачиваться секунд двадцать, а то и полминуты. Да за тридцать секунд я превращу в пыль любой «Боинг»! Если только он окажется на доступном расстоянии», – тут же поправил себя диверсант. Он поспешно направил бинокль на опору сигнального прожектора у выезда с рулежной дорожки на взлетно-посадочную полосу и включил лазерный дальномер. «753» – вспыхнули цифры в окуляре. «Далеко… – Блэк медленно отнял от лица бинокль. – Даже если подобраться к самому ограждению, все равно ничего не выйдет! Прицельная дальность стрельбы из «РПГ-7» всего 500 метров, а дальность прямого выстрела вообще вдвое меньше! А-а, дьявол!!!» Диверсант в бессильной ярости ударил кулаком по стволу, и его окатил град сорвавшихся с веток дождевых капель. Часть брызг попала диверсанту в лицо, в какой-то мере подействовав на него отрезвляюще. Во всяком случае, Блэк вновь обрел способность трезво рассуждать.
Перед его взглядом оказалось не пересечение взлетно-посадочной полосы с рулежной дорожкой, а досконально изученное ограждение летного поля: ряды колючей проволоки, закрепленной на врытых в землю бетонных столбах. Три ряда проволочных заграждений надежно перекрывали линию стрельбы, лишая смысла все его предыдущие расчеты. Блэк с надеждой взглянул на дерево, откуда только что наблюдал за аэродромом, но тут же отвел взгляд. Взобраться на дерево с оружием, весящим более пятидесяти килограммов, было совершенно невозможно. Но диверсант не хотел сдаваться. Три миллиона долларов, обещанные ему в качестве награды за выполнение акции, заставляли его судорожно перебирать самые невероятные варианты: «С насыпи? Навозить машинами кучу гравия или сгрести землю бульдозером?.. Закупить пиломатериал и выстроить на опушке четырехметровую вышку?.. Угнать грузовик-фургон и с его крыши? Нет, крыши недостаточно. Тут нужна пожарная лестница или… – Блэк замер, пораженный внезапной догадкой. Несколько минут он обдумывал родившийся у него план, а когда закончил, его губы растянулись в довольной усмешке. – Я превращу в пепел индийский самолет вместе со всеми, кто там будет находиться. Вот только предложенный гонорар за такую работу явно маловат. Пожалуй, стоит обсудить с заказчиками вопрос об изменении условий контракта». Последний раз взглянув на опоясанное тремя рядами колючей проволоки летное поле правительственного аэродрома, диверсант хищно оскалился и принялся стаскивать с себя маскировочный костюм. Рекогносцировку можно было считать законченной – он увидел все, что ему было необходимо, а возвращаться к шоссе в мохнатой маскировочной хламиде было не только неразумно, но и опасно. Куда с большей неохотой Блэк расстался со своим автоматом, но спрятать его под спортивной олимпийкой было совершенно невозможно. И диверсант упаковал автомат вместе с биноклем и маскировочным комбинезоном в собственный рюкзак, а сам рюкзак поместил в развилке ветвей осины, на которую только что взбирался. Единственным инструментом, который он забрал с собой, оказался туристический топор-лопата. Но саперная лопатка, а тем более топор в руках профессионального диверсанта являлись весьма грозным оружием. Выбрав наиболее удобный для нанесения рубящих ударов хват рукоятки, Блэк зашагал в сторону Киевского шоссе.
Глава 50
ЦЕНТРАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ
ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ ОХРАНЫ, МОСКВА
15.09, воскресенье, 18-10
Генерал был не просто мрачен, он был взбешен. Стоя перед ним навытяжку, Кудрявцев заметил, как у Платова дрожат губы. Наконец он заговорил.
– Как вы могли допустить подобное?! Вы, офицер военной разведки и к тому же зам командира спецподразделения! Двое моих сотрудников погибли, а вы, допустив это, еще и позволили террористу уйти!
Кудрявцев подавленно молчал. Обстоятельства гибели двух сотрудников ФСО, как и то, что преследуемому диверсанту удалось скрыться, Платов узнал со слов подполковника Варенцова. Оправдываться не имело смысла. Да Евгений и не собирался этого делать, так как не снимал с себя вины за гибель Жданова и Никитина, расстрелянных диверсантом.
А Платов продолжал негодовать:
– Вы, зам командира по боевой подготовке! Чему вы можете научить своих бойцов, если позволяете какому-то террористу убивать офицеров из одного с вами оперативного наряда. Я поручил вам проверить надежность охраны правительственной трассы, и что в итоге?! Вы расшифровали, фактически выдали террористу систему охраны трассы, погубили двух сотрудников оперативного наряда и дали возможность террористу сбежать!
– Я не давал ему такой возможности, – хмуро ответил Кудрявцев.
– Хватит, майор! – Платов резко отмахнулся от стоящего перед ним офицера. – Хватит демагогии! Важен результат! Двое моих лучших сотрудников убиты, террорист ушел, а вы тут стоите передо мной, вырядившись, как на свадьбу, да еще смеете оправдываться!
Возвратившись вместе с подполковником Варенцовым из правительственного аэропорта в Москву, Евгений сдал измазанную грязью одежду в оперативный гардероб Федеральной службы охраны и, прежде чем явиться на доклад к заместителю начальника службы, переоделся в свой гражданский костюм. Сейчас даже это Платов поставил ему в вину.
– Но мне не нужны ваши оправдания! – Генерал оглушительно хлопнул ладонью по поверхности своего стола. – Отныне я даже близко не подпущу вас к трассе! Занимайтесь розыском террористов в своих Люберцах, а на правительственных объектах вам нечего делать! Свободны, майор!
Не сказав больше ни слова, Кудрявцев повернулся и вышел из генеральского кабинета. Голова шумела, на душе было обидно и горько. Он спустился по ступеням, показал дежурному прапорщику свой временный пропуск и, выйдя за дверь, оказался на улице. Он получил желаемую свободу действий и возможность продолжать розыск диверсантов по своему усмотрению, но разве такой ценой он хотел этого добиться? Евгений подошел к своей «восьмерке», которую оставил на стоянке для служебных машин, и, открыв дверцу, уселся за руль: «Куда ехать: домой? Лена будет рада. Но служебные темы для дома – табу. И это правильно! Лене и так хватает насилия и крови, которые она видит в новостях по телевизору. А выговориться надо, иначе я просто не смогу заснуть. Да, черт с ним, со сном! Не смогу работать дальше». Кудрявцев запустил двигатель «Лады» и, выехав со стоянки, поехал на базу «Каскада»…
Полковник Никоненко, встретив своего заместителя в коридоре, обрадованно воскликнул:
– О! Приехал! Весьма кстати. Сегодня из Ханкалы какой-то контрразведчик звонил. Тебя разыскивал. – Командир «Каскада» щелкнул пальцами, словно подстегнув свою память, и добавил: – Майор Снежин, так он представился.
– Давно он звонил? – быстро спросил Евгений.
– Во второй половине дня, где-то около пятнадцати часов. Да ты не переживай, – Никоненко по-отечески улыбнулся Кудрявцеву. – Он свой телефон оставил. Сказал, что всю ночь будет в штабе дежурить. Пойдем, он у меня в кабинете записан.