Асы шпионажа
Шрифт:
После наполненных страхом тех двух дней, мне в моей жизни пришлось пережить еще очень многое, связанное с потребностью постоянно скрываться от людей. Анна была беременна, и Павлову об этом было известно. Так что все больницы находились, несомненно, под его контролем. В декабре было принято решение положить ее в больницу как жену одного из полицейских, который будет изображать ее супруга. Выдавая себя за иностранца, он избежал многих вопросов и необходимости занести подробные данные в больничный лист. Он говорил на ломаном английском языке, утверждая, будто бы является выходцем из Польши, Анна тоже выдавала себя за полячку, которая почти не знала английский язык.
Родила она девочку весом 3 килограмма 600 граммов. Проходившая мимо кровати Анны медицинская сестра (было это через два дня после ее разрешения), остановилась и воскликнула:
– Алло! Вот это неожиданность! Вы меня не узнаете? А я ведь
Анна здорово перепугалась, но ей удалось сыграть свою роль. Она объяснила, что является польской крестьянкой и никогда еще не была в Оттаве. Тут как раз подошел ее «муж», и медсестра отошла, бормоча, что, видимо, ошиблась. История эта никаких последствий не имела, однако сильно нас обеспокоила.
Жить, постоянно скрываясь, очень непросто 70 . Я несколько раз выступал на судебных процессах, связанных со шпионажем, на некоторых раз по двадцать, но меня всегда надежно охраняли. Канадская полиция не рискует. Может быть, придет еще время, когда бдительность ее будет уже не нужна, и мы с Анной и детьми сможем жить нормальной жизнью.
Флора Льюис
ВНЕЗАПНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
Случай исчезновения Филда все еще покрыт завесой таинственности, и вполне возможно, что правда так никогда и не всплывет наружу. Главной фигурой этой истории является американец из хорошей семьи, получивший отличное образование, – Ноэль Филд 71 , который еще до Второй мировой войны работал в государственном департаменте США, а позднее и в Лиге Наций. Во время войны он находился в Швейцарии, являясь сотрудником управления стратегических служб в Берне. Он был знаком с многими коммунистами и эмигрантами левого толка, с которыми в то время союзники вели совместную борьбу против Гитлера.
70
Читатель в рассказе Гузенко о самом себе, видимо, не увидел эдакого честного и принципиального борца за справедливость и блага человечества. Ведь пресловутый «атомный шпионаж» велся в тот самый период, когда США, размахивая атомной дубиной, угрожали своему бывшему союзнику – Советскому Союзу и всему миру новой войной.
Все обстояло гораздо проще и прозаичнее. Пережив самые тяжелые военные годы в тиши и достатке, он с женой не захотел возвращаться на родину – страну, разрушенную войной и полуголодную. Чтобы придать себе вес и значимость, он не постеснялся выкрасть в посольстве секретные документы. А о чем говорит его цинизм, когда он заявляет: «Эмме Войкин не повезло», поскольку ему под руку попалась ее информация.
Предатель жалуется, что ему приходится жить, скрываясь от людей, но ведь на это он обрек себя сам, так и умерев, дрожа за свою подленькую душонку.
71
Филд Ноэль (1904-1970) – бывший американский дипломат. Родился в Англии, затем переехал в США. После окончания Гарвардского университета работал в госдепартаменте. С 1936 г. – в штаб-квартире Лиги Наций в Женеве. Являлся сотрудником унитарной службы, а потом и управления стратегических служб США. Во время войны стал сотрудничать с советской разведкой. После начала судебного процесса над Хиссом бежал в Венгрию, где и умер впоследствии.
После его исчезновения за «железным занавесом» в 1949 году, о чем и идет рассказ в приведенном ниже отрывке из книги Флоры Льюис, имя его неоднократно упоминалось в связи с показательными процессами против известных коммунистов в Венгрии и Чехословакии, – которые хорошо знали Филда и которым предъявлялось обвинение в титоизме и различных «отклонениях». На этих процессах Филда «разоблачали» как американского шпиона, хотя на самом деле, и я в этом уверен, он был советским агентом. Тем не менее вполне возможно, что для Сталина он явился козлом отпущения. Его связи с управлением стратегических служб и коммунистами, которых он хотел стереть с лица земли, всего лишь оправдание того, будто бы обвиняемые являлись «инструментом в руках империалистов». Заманили ли его в Прагу или же он выехал туда добровольно, остается загадкой. Но уж если он там появился, то сработал один из методов, практиковавшихся во времена Сталина, – он просто исчез. Когда его жена, брат Герман и приемная дочь Эрика поехали за «железный занавес», чтобы узнать о его судьбе, они тоже бесследно исчезли. Сталин не любил свидетелей.
Вероятно, мы ничего о них так бы и не услышали, если бы польский офицер секретной службы Иосиф Святло не перебежал на Запад
Во многих странах мира имеются отели под названием «Палас-отель». " Некоторые делают честь этому имени, но есть и такие, где это название звучит издевкой. «Палас-отель» в Праге, выглядевший импозантно, с большим холлом при входе и широкой лестницей, отделанной резьбой по дереву, мог бы быть причисленным к первой категории. Однако после 1949 года (когда установился коммунистический режим в Чехословакии) он стал обшарпанным и непривлекательным. В нем останавливались люди, не задававшиеся вопросом о смысле своего существования. Многие из них, сидя в холле или кафетерии на первом этаже, молча перелистывали газеты с явно коммунистической ориентацией или чего-то или кого-то ждали.
Те же, у кого был кошелек потолще, а также дипломаты и туристы останавливались в гостинице «Алькрон». Жизнь там кипела, часто слышался смех.
Весной 1949 года в «Палас-отеле» снял номер высокий худощавый американец. Его звали Ноль Хэвиленд Филд. Говорил он тихо, ходил слегка шаркая ногами, а густые седые волосы были тщательно зачесаны назад. Весь его облик вызывал уважение.
Вот уже два года, как он был без работы и определенной должности. Положение неприятное, но не трагическое, поскольку он жил на средства, оставленные его отцом, хотя и жил довольно скромно. Будучи хорошо образованным человеком и знатоком Европы, он немного подрабатывал статьями в газетах и журналах. Чтобы сократить расходы, он и его жена Херта отказались от своей квартиры в Женеве, сдав мебель на хранение, после чего поселились в одном из пансионатов. Друзьям в Женеве и Париже он сказал, что едет в Прагу, намеревается попутешествовать по Восточной Европе, чтобы собрать материал для книги, в которой рассмотрит структуру народных республик, образовавшихся между границей с Россией и демаркационной линией, оставшейся после Второй мировой войны. Некоторым знакомым он говорил, что собирается также пройти курс обучения в Карловом университете, который за несколько сот лет существования зарекомендовал себя как центр свободы и демократии. Вместе с тем он надеялся получить там место приглашенного профессора по языкам или современной литературе.
Во время своих предыдущих поездок в Прагу и Варшаву он собрал два чемодана материалов, которые оставил на хранение у друзей с просьбой переслать их в Женеву после его возвращения туда. Новый чемодан из Праги друзья так и не получили – был ли он утерян, украден или конфискован? Причина так и не установлена. Он написал своей сестре Эльзи в Америку, что судьба этого чемодана вызывает у него беспокойство и тревогу, так как миновало два месяца после его отправки, а в нем находился материал, трудно восполнимый.
В апреле Ноэль и Херта съездили на несколько дней в Париж. Там проходил первый конгресс мира, и Ноэль собирался принять в нем участие в качестве независимого наблюдателя. Поскольку он не получил аккредитации, знакомый ему французский журналист с трудом провел его в зал заседаний во дворце Плейель.
При встрече с друзьями он еще раз подтвердил свое намерение возвратиться в Прагу, чтобы найти там работу. 5 мая он сел в самолет французской авиакомпании и вылетел в Чехословакию. Адреса он никакого не оставил, но сказал, что его всегда можно найти через местный клуб журналистов, где он будет обедать и где можно общаться с элитой газетчиков, не очень-то жаловавших болтовню и догматические высказывания, звучавшие из железобетонной громадины здания, где размещалось партийное руководство, и часто в разговорах намекавших на вещи, не попадающие в официальные публикации. Письма и сообщения для него можно передавать девушке-гардеробщице, она будет класть их в выдвижной ящичек для сигарет и спичек, которыми торговала.
Херта поехала в Женеву, чтобы оплатить счета и вообще навести порядок, после чего должна была тоже прилететь в Чехословакию. Через пять дней, 10 мая, оба написали письма сестре Ноэля – Эльзи. Ноэль сообщал, что облик города при новой власти сильно изменился. Питание хорошее, но дорогое. Он подыскивает квартиру, где могла бы хозяйничать Херта, так как у него снова обострились боли в желудке и ресторанные разносолы ему не подходят. Херта писала, что разговаривала с Ноэлем по телефону и что у него все в порядке, он ожидает ее с нетерпением. Еще он обронил в письме, что его на днях должен навестить друг, но имени его не назвал.