Атакуют гвардейцы

Герой Советского Союза

генерал-полковник авиации

Кубарев Василий Николаевич

Атакуют гвардейцы

Глава I. Начало пути

Закончен курс обучения в Одесской школе пилотов имени П. Осипенко. Сданы государственные

экзамены. Находясь в лагерях, мы ждали приказа наркома обороны.

Стоял декабрь 1938 года. Утром заморозки, в палатках холодно. Но все это нас не смущало. Все мы были

молоды, здоровы, веселы. Вставая утром

по сигналу «Подъем!», с особым удовольствием обтирались

выпавшим за ночь снегом.

— Ого-го, — покрякивал Гриша Кудленко, энергично растирая грудь, руки, плечи. Его мускулистый торс

порозовел, а над широкой спиной вился парок. Он тут же скатал снежок и запустил в Кравцова.

— Ну, держись!

И снежки замелькали в воздухе. Кравцов угодил одним из них в правое плечо Кудленко. Тот схватил в

руки свежий снег, скомкал его и запустил в обидчика. Но «перестрелка» быстро прекратилась. Появился

старшина курса и напомнил, что пора приводить себя в порядок и строиться на утренний осмотр.

После завтрака мы шли на строевые занятия. Готовились к предстоящему торжеству. Курсанты

старательно отрабатывали строевые приемы в движении, печатали шаг, «ели глазами» начальство, дружно кричали «ура!».

Наконец наступил волнующий день. На плацу построился весь личный состав школы. Начальник штаба в

торжественной обстановке объявил приказ наркома обороны о присвоении очередной группе

выпускников воинских званий.

С тех пор прошло 35 лет, а я как сейчас вижу застывшие шеренги курсантов. Развевающееся на ветру

знамя школы на правом фланге. Над головой холодное декабрьское солнце. Внимательные,

торжественные [6] лица товарищей. Перед строем — начальник училища, начальник штаба, комиссар.

Начальник штаба называет фамилии курсантов:

— Кудленко.

— Я.

— Кравцов.

— Я.

— Кубарев.

— Я.

Один за другим мы подходим к начальнику школы и получаем из его рук лейтенантские «кубари». На

душе огромная радость, лица у всех сияют улыбками. Мечта юности сбылась — мы стали военными

летчиками.

А потом состоялся праздничный вечер в Доме Красной Армии, Гремела музыка, кружились в вихре

вальса пары, отплясывали русского.

Я не охотник был танцевать, а потому больше смотрел на товарищей. Подошел Гриша Кудленко.

Новенький темно-синий френч красиво сидел на его ладной фигуре. Белая рубашка с черным галстуком

оттеняли загорелое, широкое лицо друга. Его серые глаза смеялись, и весь он в эту минуту, казалось, светился радостью. Он только что вырвался из круга танцующих. Гриша был родом из Киева, а точнее —

из Святошино и, как всякий украинец, имел веселый нрав.

— Как дела, товарищ

лейтенант? — шутливо улыбаясь, обратился он ко мне.

— Нормально, товарищ лейтенант! — И мы дружно и громко рассмеялись.

Да, мы — лейтенанты, летчики. Впереди большая жизнь — полеты, полеты, полеты...

Праздник закончился поздно ночью.

Через несколько дней началось распределение по строевым частям. Лучших курсантов-выпускников

оставили при школе в качестве летчиков-инструкторов. В их числе оказался и я. Откровенно говоря, это

известие меня обрадовало и в то же время... огорчило. Обрадовало потому, что командование школы так

высоко оценило мои успехи в летном деле. Огорчило потому, что я хотел быстрее попасть в боевой

истребительный полк и там, совершенствуя свою выучку, стать настоящим воздушным бойцом. [7]

Но приказ есть приказ. Его нужно выполнять, а не обсуждать. Да это и не в моих было правилах. С

первых дней учебы я точно выполнял то, чему учили командиры. В этом залог всех успехов.

Летчиками-инструкторами были оставлены также Гриша Кудленко и Коля Тарасов — мои лучшие друзья.

И это обстоятельство меня несколько успокоило. Еще до распределения мы собирались просить

командование направить всех нас в один полк.

— Начальству виднее, что делать с нами, — философствовал Кудленко.

Гриша по своему складу характера считался оптимистом и никогда не унывал. За это и любили его

товарищи. С ним всегда было весело.

Коля Тарасов — уроженец города Калинина — являлся другим человеком, более сдержанным.

Но у нас имелось и много общего. Все мы беззаветно любили летать. Да и кто не любил голубое небо в те

далекие годы! В. Чкалов, В. Коккинаки, М. Раскова и П. Осипенко своими подвигами настолько

прославили советскую авиацию, что каждый мальчишка мечтал тогда только об одном — стать летчиком

и, подобно им, «покорять пространство и простор».

Сближало нас еще одно общее качество: стремление не просто летать, а летать мастерски. Для этого, конечно, надо было старательно учиться. И мы учились, не жалея ни сил, ни времени.

Помню свой первый самостоятельный полет.

Происходило это ясным июльским утром. По команде я занял свое место в кабине самолета. Все было

привычным, и в то же время — необычно. Рядом не сидел инструктор — верный наш помощник и

наставник.

Первый самостоятельный! Как-то он пройдет? Ведь от его исхода многое зависит. Хорошо слетаю —

дорога в небо открыта. Плохо — снова тренировочные полеты с инструктором.

Вячеслав Артемьевич (мой инструктор) понимал мое состояние. Через его руки прошел не один десяток