Атакуют гвардейцы
Шрифт:
войны воздушный таран. Во время боя у самолета Д. Кокорева отказали пулеметы. Тогда летчик направил
машину против МЕ-110 и винтом своего самолета отрубил фашистскому стервятнику хвостовое
оперение. Час спустя летчик другого полка, комсомолец младший лейтенант Л. Г. Бутелин на малой
высоте таранил Ю-88, который намеревался бомбить аэродром.
И таких примеров много.
Но радио каждый день приносило тревожные вести. Наши войска оставили Брест... Пал Минск...
Фашистские
Летчики-инструкторы, командиры звеньев и эскадрилий рвались на фронт. Посыпались рапорты в штаб
училища. Но нам возвращали их.
— Что же, вы считаете война кончится через месяц-другой, не успеете подраться? — обращаясь к
летчикам, говорил батальонный комиссар. — Нет, дорогие товарищи, война продлится долго,
понадобятся большие резервы летного состава. Мы обязаны готовить их. Это самая главная сейчас для
нас задача, и понять ее надо душой.
И мы продолжали обучать курсантов по ускоренной программе, страшно завидуя тем, кому разными
путями удалось перевестись из учебного заведения в запасные, а затем и в маршевые истребительные
авиационные полки.
Когда началась война, мне было 23 года. К тому времени я уже командовал звеном истребителей в
военной школе пилотов. Свою летную профессию очень любил, отдавался ей до самозабвения. Летное
дело нравилось своей постоянной новизной, стремительной переменой обстановки, тем неуловимым
ритмом жизни, который не оставляет времени для траты энергии, знаний и сил впустую. Работали мы с
огоньком, полностью отдаваясь обучению курсантов.
К этому времени за плечами у меня был медицинский техникум, Ржевский аэроклуб, военная школа [14]
пилотов, инструкторская работа. Став командиром звена, быстро освоился с новым положением, сошелся
с товарищами по работе. Мы все отдавали себя одному общему и ответственному делу — подготовке
преданных и умелых воздушных бойцов, защитников любимой Советской Родины.
В ноябре 1941 года в нашей школе стали формировать из летчиков-инструкторов боевой полк.
Командиром его назначили помощника начальника школы по летной подготовке капитана М. Н.
Зворыгина, комиссаром — Костюка. Полк должен был отправиться на один из участков Крымского
фронта. Я немедленно подал рапорт начальнику училища, в котором ходатайствовал о зачислении в штат
вновь формируемой части. Мне повезло. Через несколько дней сообщили, что я назначен заместителем
командира авиационной эскадрильи.
Первоначально наш 653-й истребительный авиационный полк состоял из двух эскадрилий. Первыми
комэсками были назначены Гриша Кудленко и Гриша Гроховецкий. В скором времени
третью эскадрилью и меня назначили ее командиром.
Быть командиром эскадрильи — большая ответственность. В подчинении у тебя — десятки людей: летчики, техники, мотористы, оружейники... За жизнь каждого несешь перед народом, партией большую
ответственность. Все это я глубоко сознавал тогда и твердо верил, что смогу свои силы, знания, любовь к
Родине и ненависть к врагам направить на разгром фашистских захватчиков.
Правда, меня смущало то обстоятельство, что ни я, ни подчиненные ни разу не встречались с врагом в
бою. Но мы твердо верили, что фашисты будут разбиты и уничтожены. В те дни все мы с особой
гордостью произносили слова Александра Невского: «Кто с мечом к нам войдет, тот от меча и погибнет».
Дух советских летчиков был высоким. Мы сознавали, что нам, молодым, история вверила в руки судьбу
Родины. То, что завоевали наши отцы в 1917 году, мы должны были отстоять в жестоких боях с коварным
и сильным врагом.
Мы горячо любили свою родную землю, Советскую власть. Ведь только благодаря новой жизни, без
помещиков [15] и капиталистов, без попов и жандармов, миллионы рабочих и крестьянских парней стали
летчиками, врачами, инженерами, техниками. Ведь только благодаря Советской власти я смог получить
образование и стать командиром эскадрильи Военно-воздушных сил Красной Армии.
В тот памятный вечер, когда был зачитан приказ о моем новом назначении, я долго не мог уснуть В
мыслях уносился на волжскую набережную Ржева, видел скромное здание аэроклуба, лица своих
инструкторов — Константина Прохорова, Василия Антонова, давших мне путевку в небо.
В мечтах я побывал в родном колхозе, повидал отца, мать, брата, сестренку, поговорил с ними, прошелся
вечером по берегу тихой реки, послушал перекличку перепелов, погрустил под ветвистой, раскидистой
ивой... Засыпая, я чувствовал, что стал как-то сильнее, набрался неистощимой энергии для борьбы с
врагом за все родное и близкое сердцу русского летчика. [16]
Глава II. Тамань
В военной школе пилотов я летал на И-16, на «ишаке», как мы называли этот самолет между собой, а
воевать начал на И-15 бис. Пришлось буквально на ходу осваивать новую машину и одновременно учить
боевому применению своих подчиненных. В этот подготовительный период мы добивались слетанности
звеньев, изучали технику врага, его тактику, повадки.
Командование полка готовило нас для штурмовых действий. Для того чтобы самолет И-15 отвечал