Атаман царского Спецназа
Шрифт:
Крикса ударила в мой щит. Удар был очень силен, так что я еле удержался в седле. От щита снова щепки полетели. Боюсь, он не выдержит еще одного удара.
Из-под щита я ударил криксу в брюхо. Сабля вошла почти на всю длину клинка, из живота брызнула какая-то жидкость. Кровь? В темноте и не разберешь. Крикса с громким воплем отскочила. Пару ударов успел нанести и Павел, но из-за большого расстояния оба удара пришлись по крылу, но не по перепонке, а по кости. Теперь тварь пыталась взлететь, но перерубленное крыло не слушалось.
– Добиваем! –
Тварь уже сидела на земле и, неловко подвернув левое крыло и разинув пасть, шипела. Два зеленоватых глаза ее зло уставились на нас.
Мы подступили с двух сторон одновременно, но крикса успевала уворачиваться от нас обоих, ловко вертя головой и клацая зубами. Такой попади на клык – вмиг оттяпает, зубки-то по пяди, как не более.
Павел исхитрился и рубанул по раненому крылу, окончательно его обрубив. Тварь резко повернулась к Павлу, а я, изловчившись, со всей силы ударил ее саблей по шее. Голова твари отскочила, и из перерубленных сосудов хлынула густая жидкость, здорово нас забрызгав. Крикса еще сучила в агонии ногами, и мы отбежали в сторону – если заденет когтями, все мышцы на ноге располосует.
Что там у соратников? Мы оба повернулись к ратникам. Оттуда неслись яростные крики. Мы рванулись на помощь, но дружинники справились сами. Просто вошедший в раж Андрей боевой палицей добивал криксу. Вернее – она уже была мертва, а Андрей наносил ей все новые и новые удары. Герасим спокойно сидел на лошади и с азиатской невозмутимостью наблюдал за Андреем.
– Все, Андрюша, хватит, от твари только мокрое место осталось.
Андрей с трудом остановился; бросив палицу на землю, вытер пот со лба.
– Тоже завалили тварь? Мы свою навеки утихомирили.
Мы вышли на дорогу, огляделись, прислушались – тихо, не слышно шелеста крыльев, нигде не мелькают тени.
– Что, дружина? Справились вроде?
– Хорошо, что их только три было. А если бы больше? Да если ночью на спящих такая эскадрилья нападет и люди не готовы к поединку? Так любой обоз уничтожить смогут. Вероятно, и князь Хлыновский с дружиной так смерть свою нашел.
Все умолкли, переживая схватку с тварями.
Голос подал Павел:
– Други мои! Мы что, до утра здесь торчать будем? От этих птичек зубастых такая вонь идет! Да и от нас всех попахивает! Надо скорее на постоялый двор – и в баньку. Интересно, одежда отстирается?
В пылу схватки я и внимания не обратил, что обляпан кровью – или чего там у нежити в жилах, – а после слов Павла запах ударил в ноздри с такой силой, что меня чуть не стошнило. Как мог, я обтер тулуп и сапоги снегом. Глядя на меня, то же сделали и ратники.
Мы вывели коней на дорогу и не спеша двинулись к Мошкино. Нам думалось, что с тварями на дороге покончено. Напряжение схватки ушло, и все разговорились, вспоминая смешные случаи из жизни.
К утру добрались до деревни, заехали на постоялый двор. Эка незадача, с трудом купили лошадь для раненого Михаила, а теперь, после схватки
Прислуга завела лошадей в конюшню, мы же направились в трапезную. Пока я делал заказ полусонному хозяину, Андрей побежал на второй этаж, в комнату, справиться о здоровье Михаила и пригласить его на завтрак. Но вскоре Андрей вернулся, вид у него был растерянный.
– Что случилось? – забеспокоились мы.
– Михаила в комнате нет.
– Экая беда! В отхожее место пошел, а может – без нас девку какую нашел да у нее под теплым боком десятый сон видит!
– Нет, прислуга сказала – он вечером ушел, хромал, был без оружия.
– Как – без оружия? На задании и вне воинской избы оружие было всегда при себе, пусть не щит и копье, но сабля и нож – обязательно.
– Я в комнате посмотрел, все его оружие там, как и переметные сумки.
– Тогда где же он?
– Я и сам хотел бы это знать!
Мы поели, ожидая, что объявится Михаил, но его не было, и мы отправились спать – все-таки всю ночь в седле, а еще битва с криксами притомила, заставила понервничать. Уснули, как младенцы, сразу, едва успев подпереть дверь лавкой и снять сапоги.
Когда стало смеркаться, я проснулся от того, что дергается одеяло. Рядом с кроватью стоял уже виденный мною несколько дней назад домовой. Он дергал одеяло и сердито бормотал:
– Просыпайся!
– А, что? Что случилось? Почто спать не даешь?
– Берегись Михаила!
– Это почему?
Но домовой ушел в тень и пропал. Сон как рукой сняло. Мало того, что выспаться не дал – еще пару часиков можно было поспать, – так задачу задал. Приходит, огорошивает, не объясняя до конца сказанного, и исчезает. Почему надо опасаться Михаила? Нормальный ратник, надежный товарищ – ведь это он принял на себя удар старушки-волкодлака, ранен был. В голове как щелкнуло – ранен был волком-оборотнем! Говорил же мне волхв, что некоторые твари при укусах могут передать свою…. м-м-м… не знаю, как и назвать – болезнь, что ли? Как бы не обернулся Михаил таким же оборотнем! Вот это дела! Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Как его теперь найти, да и найдя – убить? А как к этому отнесется брат его единокровный – Андрей? Если брата защищать кинется, нам плохо будет. Оба здоровы, как быки, а с саблей против Андреевой палицы – и делать нечего. Ну как братья объединятся?
Я решил разбудить Андрея и сообщить ему новость.
Глава X
Андрей долго не мог разлепить глаза, потом никак до него не доходило, что я ему рассказал про его брата. Вот тугодум!
– Так это что, брательник мой – тоже волкодлак?! – дошло наконец!
– Не уверен полностью, но похоже.
Андрей обхватил голову руками и стал раскачиваться на постели.
– Как проверить? Не хочу и не могу поверить, что Мишка стал оборотнем.