Атаман Платов

Корольченко Анатолий Филиппович

— Это оружие, кажется, пошло от гуннов? — не без скрытого умысла продолжал Наполеон.

— В войне, ваше величество, и дубина хороша. Особенно, когда защищаешь родную землю.

Наполеон сделал вид, что не слышал последних слов, сказал:

— Я весьма доволен встречей, генерал. И просил бы принять эту скромную вещицу.

Он достал из кармана золотую, со своим портретом на крышке, табакерку.

— Если это знак вашего искреннего расположения, то не могу не взять.

— Он принимает

подарок только потому, что его дарует великий человек, — произнес Александр.

— В свою очередь я просил бы вас, — обратился к Александру Матвей Иванович, — одарить французского императора сим оружием.

Взяв в обе руки лук и колчан со стрелами, казачий генерал протянул Наполеону:

— Прошу принять. Его стрелы летят не столь далеко, как свинец, но благодаря твердой руке, острому глазу и преданному родине сердцу метко поражают врага.

25 июня 1807 года был подписан Тильзитский договор. Наполеон продиктовал условия, и русский царь вынужден был их принять.

Матвей Иванович видел, как Наполеон и Александр, подписав договор, передали в руки друг другу голубые папки. И думал ли Платов, что пройдет не столь уж много времени, и эта голубая папка, что держал в руках всесильный Наполеон, окажется у него, казачьего атамана, и он будет владельцем важного документа?

Снова Дунай

В ставке главнокомандующего Молдавской армии генерал-фельдмаршала Прозоровского весной 1809 года произошел переполох. Попытки овладеть турецкими крепостями на Дунае окончились полнейшим провалом.

— Это вы! Вы, князь, во всем повинны! — старчески восклицал главнокомандующий и грозил крючковатым пальцем невозмутимому Кутузову. — Как вы не могли управиться с горсткой турок, засевших в Браилове?

Вид фельдмаршала давным-давно разменявшего восьмой десяток лет, жалок. Волосы всклокочены, руки трясутся, на морщинистом лице слезы.

— Да полноте, полноте, ваша светлость! Что так убиваться из-за какой-то крепости!

Массивный и флегматичный, Кутузов, казалось, не принимал произошедшее близко к сердцу. Но это лишь так казалось, потому что он, тонкий политик и дипломат, хорошо знал, какие последствия в международных делах могли повлечь неудачные действия русской армии против турок.

Подогреваемая Францией, и не желая мириться с потерей Кавказа, Крыма, земель на Балканах, Оттоманская Порта в 1806 году, нарушив заключенный ранее Ясский мир, снова развязала войну с северным соседом.

Русской армии предписывалось повести активные действия, овладеть важнейшими турецкими крепостями к северу от Дуная и тем сломить сопротивление врага. С целью усиления армии в Молдавию направили опытных и решительных генералов, в числе которых

были Кутузов и Платов.

Когда Платов приехал, фельдмаршал на радостях прослезился, обнял его, расцеловал.

— Сколько ж тебе годков-то теперь, Матвей Иванович?

— Много, ваша светлость. Скоро шесть десятков подойдет.

— О-о, да ты еще совсем молод! Поживи-ка с мое…

Вместе с Платовым прибыли генерал Иловайский Николай Васильевич, Денисов Андриан Карпович, Строганов Павел Александрович и другие казачьи командиры — сподвижники атамана в войне с Наполеоном.

Пока полки следовали из Пруссии на юг, в Молдавию, Матвей Иванович успел побывать на Дону, решить неотложные накопившиеся за время его отсутствия дела. И потом уж снова пустился в путь, вдогонку казакам.

Фельдмаршал Прозоровский назначил атамана Платова начальником авангарда, подчинив ему, кроме шести казачьих полков, шесть батальонов пехоты и двенадцатиорудийную батарею конной артиллерии.

Михаил же Илларионович Кутузов принял командование над главным корпусом, включавшим почти половину сил Молдавской армии.

В конце марта, наконец-то решившись на поход, Прозоровский отдал приказ, и русская армия начала наступление.

Главный ее корпус вышел на Браилов, а отряд генерала Милорадовича — на крепость Журжа. План заключался в овладении этими крепостями, чтобы потом принудить к сдаче главную крепость — Измаил. После взятия ее русскими в 1790 году крепость Измаил согласно договоренности опять перешла к туркам.

Штурм журжинских укреплений не удался: он был отбит неприятелем с большими для русских потерями.

Неудача постигла и главный корпус, прибывший под Браилов из Фокшан. При нем находился сам главнокомандующий. Он приказал немедля начать штурм.

Против этого решения выступил Кутузов. Пытался доказать, что штурм крепости преждевременен, что гарнизон Браилова не столь малочислен, как донесла разведка, и считал необходимым начать наступательные действия, не распылять силы на осаду крепостей. Но куда там! Главнокомандующий оставался неумолим:

— Осаду Браилова начать восьмого апреля!

В течение десяти дней крепость подвергалась сильной бомбардировке. Решив, что все живое за крепостными стенами перемолото, фельдмаршал дал приказ начать штурм. В ночь на 20 апреля русские батальоны бросились на укрепление, однако туркам удалось крепость отстоять, наши потери составили более пяти тысяч человек.

Неудача осложнила и без того нелегкое положение России в европейских делах. Назревала война с Наполеоном, и было необходимо уладить отношения с Турцией. И теперь это сделать было не так просто. Срывался и задуманный план наступления армии за Дунай.